Ну, вот и капитан. Так вот, значит, откуда протянули свои жадные длинные лапки к этой планете наши Могущественные «партнеры». Наверное, если бы кто-то спалил Светлую, Хоаххин бы тоже наплевал на любые приказы и любой регламент и очертя голову бросился в бой. Но ярость и ненависть хороши, только когда идешь на смерть. «Ну, туда тебе и дорога». Он шепнул Углю, чтобы тот не совался в эту драку, а как можно быстрее и больше двигался вокруг места будущего поединка на безопасном удалении от противников.
– Я не так стар, как ты, приближенный. Но не вижу в этом ничего зазорного. Бывали у меня противники и посильнее, чем мешок дерьма, завернутый в вонючий балахон. Мои предки успели заселить половину этой галактики, пока твой клан пресмыкался перед рогатым хозяином. Знай же того, кому ты бросаешь вызов, мертвый Тирамша. Я, Острие Копья, Хоаххин саа Реста из клана Детей Гнева, а моя жизнь и мои победы принадлежат величайшему из людей, живущих в лучшем из миров этой вселенной – Императору России.
«Во выдал и вроде даже не соврал», – подумал Хоаххин и нырнул в боевой режим. Формальная вступительная часть поединка по канонам приближенных была завершена.
Искры от встретившихся клинков осветили ангар лучше, чем немногочисленные технические софиты, установленные вдоль погрузочной цепочки роботов. Шарнаут был хорош, он точно не уступал полковнику в скорости и при этом явно превосходил его в искусстве владения клинком. Как ни напрягался Хоаххин, все его атаки рассыпались еще до того, как он успевал довести их до середины. «Неужели он меня банально читает?» Внешнему наблюдателю было бы сложно отличить одного бойца от другого. Оба были одеты в одинаковые мешковатые балахоны, у обоих в руках сверкали извилистые келемитовые клинки. Серое облако размазанных в пространстве теней металось между металлических конструкций, обступивших корабль. Две или три перерубленных титановых подпорки грохнулись на площадку, увлекая за собой толстые металлические рукава, защищающие высоковольтные кабели. Хоаххин сбросил темп, нужно было дать противнику атаковать самому и посмотреть, как это у него будет получаться. Уголь послушно кружил вокруг места схватки, но делал это как-то медленно, как бы ему не прилетело, пока он там вошкается между блестящих контейнеров. Тирамша, почувствовав слабину, ринулся вперед. Хоаххин отступал, с трудом отбивая следующие один за другим каскады выпадов и ударов. «Глаза» Хоаххина в очередной раз замешкались, и это чуть не стоило ему жизни. Хлесткий боковой удар неминуемо должен был снести полковнику полчерепа, но клинок Шарнаута зацепил силовой кабель, это отклонило его ровно настолько, чтобы лишь отсечь противнику кончик уха и, прорезав ткань балахона, скользнуть по плечевой пластине скафандра. Рассеченный кабель, рассыпая оранжевые искры, упал рядом с противниками.