Мы шли по берегу залива Голуэй. Маура нашла для меня пару резиновых сапог и шаль, которую я накинула поверх своего легкомысленного платья. Я отказалась еще четыре часа сидеть в библиотеке, дожидаясь нашего поезда. Мне хотелось подвигаться, размять ноги. Мы дошли до пляжа.
– Силвер Стрэнд, – сказала о нем Маура.
Она повела меня по тропке, идущей от берега, и через коридор под аркой из вьющихся растений вывела на небольшую полянку, покрытую ковром из маленьких белых цветочков.
– Подснежники, – пояснила она. – Цветы святой Бригитты. Ее день отмечается первого февраля. В древнем ирландском календаре этот праздник называется Имболк, первый день весны.
– Весна? В Чикаго февраль – самый холодный месяц. Улицы белые от снега, а по озеру Мичиган плавают льдины, – сказала я. – А тут я чувствую запах пробуждения природы.
– И примул, – подсказала Маура, показывая на разноцветные цветы.
Я догадалась, что такие должны были расти вокруг коттеджа Пирса.
В центре поляны стояло разрушенное каменное сооружение, миниатюрная башенка высотой в пару футов, открытая сверху.
– Родник святого Энды, – рассказала Маура.
Я подошла и заглянула в воду. Сквозь деревья по краям поляны, склонившиеся над источником, пробивались лучи солнца. Я наклонилась и увидела на поверхности воды отражение своего лица.
– Это очень древнее место, – продолжала Маура. – Посвящено оно святому Энде, монаху и учителю. Но на самом деле родник этот старше христианства. Священное место кельтских религиозных поклонений. Друиды верили, что через родник, озеро или в момент внезапного прозрения можно попасть в потусторонний мир.
Она присела на край колодца и похлопала ладонью по камню рядом с собой. Я села.
– Видите ли, Нора, согласно кельтским верованиям, материальный мир – это лишь часть нашей реальности. Нас окружает мир духов. Могущественных. Бессмертных. В некоторых сказаниях этот мир называется Tír na nÓg, Земля Юных, остров вдали от наших берегов. Но я верю, что этот другой мир на самом деле находится внутри каждого из нас. И мы можем попасть туда благодаря нашему воображению. Вы хоть немного понимаете меня?
Я плотнее запахнула шаль и кивнула.
– Мерзавцы Пайки пусты внутри, Нора, несмотря на то что кажутся непобедимыми. Бабка Пайка умерла, моля о новой дозе наркотика. Отца его застрелил его же арендатор. А у этого капитана Пайка нет ни детей, ни даже кур. Забаррикадировался в своей каменной тюрьме, хорошо зная, что дни его сочтены. Sassenach отобрали нашу землю, но им никогда не овладеть глубинным источником жизни, который подпитывает нас. И это их бесит. Вы сами видели «черно-коричневых». Эта ненависть берет начало в разочаровании, крушении надежд. Почему эти «круглоголовые» не покоряются, не ложатся лицом вниз? И почему ирландцы все время дают отпор, из века в век, что бы с ними ни делали? Почему мы не превращаемся в послушных невольников, как они того хотят? – с напором говорила она.