– А де Валера?
– У нас на родине кое-кто считает, что вся эта история с мужем-испанцем сомнительна. Его мать работала в Большом доме, а потом вдруг ни с того ни с сего неожиданно уехала в Америку.
«Боже мой, – подумала я. – Неужели мать де Валера была еще одной жертвой лендлордов?»
В дверях кухни появился Шон.
– Почти готово? – поинтересовался он. На самом деле это значило «пошевеливайтесь». – Не слишком-то вежливо насмехаться над президентом, – выговорил он Мэй.
– Я ничего не имела в виду… – начала оправдываться она.
– О господи, Шон, – попыталась разрядить обстановку я. – Ну кому есть дело до того, кто был отцом де Валера?
– Ему есть дело, – отрезал Шон.
В дверь постучали.
– Я сам открою, – сказал он.
Мы с Мэй ожидали увидеть какого-то представителя из правительства. Я представляла себе, как за обедом у меня дома примиряются политические силы, выступающие за договор и против него. Тогда я сделала бы историческое фото.
Но кого же мы увидели, выглянув в коридор? Только герцога Тетуанского. Одного. Он был закутан в плащ, а низко на глаза надвинул мягкую фетровую шляпу.
– За вами не было слежки? – спросил у него Шон, принимая плащ и шляпу герцога.
Так у меня появился повод зайти в комнату.
– Я заберу это, – сказала я Шону.
Герцог сразу направился к Де Валера, который поставил свой бокал с вином.
– Итак?.. – нетерпеливо произнес он, вставая.
– Да, я считаю доказательства вполне убедительными, – ответил герцог. – Ваш отец, Хуан Вивион де Валера, действительно был родственником Marqués de Auñôn[199]. И члены его семьи действительно уехали на Кубу.
– Моя мать всегда утверждала, что у семьи де Валера была своя сахарная плантация, – сказал президент.
Герцог кивнул:
– Все верно. Так что вы, сэр, – наследник испанского гранда.
Герцог взял де Валера за плечи и поцеловал в обе щеки.
– Вот это да, – вырвалось у меня.
Шон тут же завернул меня на кухню.
– Ланч, – скомандовал он.
Пока мы с Мэй наполняли тарелки, я слышала, что приехал четвертый гость. Американец, судя по его выговору.
Мы с Мэй подали ланч на столы у огня.
– Вам, случайно, никуда не нужно уйти? – задал провокационный вопрос Шон.
– Нет, – огрызнулась я.
Пусть я буду сидеть на кухне, но из собственного дома никуда не уйду.
Конечно, моя квартирка такая маленькая, что нам с Мэй даже через закрытую дверь кухни было слышно все до последнего слова. Американец, похоже, докладывал де Валера.
– Ваша мать родилась 23 декабря 1858 года в Брери, графство Лимерик, – начал он.
– Это я знаю, – прервал его де Валера. – Вы впустую тратите мое время.
– Прошу вас, сэр, я предпочитаю излагать все в хронологическом порядке, – ответил тот.