Судя по выражению лица, большего оскорбления маме я нанести не могла.
— У тебя же был такой хороший мальчик. Добрый, порядочный. Вот зачем ты с ним рассталась? — понеслась шарманка.
— Мам, он в армии, — напомнила я.
Разумеется, я не рассказывала ей о нашем разрыве. Я же не самоубийца. Для нее Ванька должен был оставаться в армии два года, потом прийти и «бросить» меня, пару месяцев поискать от поминания «всех мужиков — сволочей», а затем остаться в далеком прошлом.
— Так надо было ждать, а не фыркать. Подумаешь два года вместо одного! С твоим характером и в таком возрасте другого уже не найти, — «приласкали» меня, двадцатипятилетнюю старушку.
Я в шоке открыла рот и уставилась на Лону, которая крепко зажмурилась, молитвенно сложила руки и начала шептать, вроде бы «прости, прости, прости».
— А ты все это заслужила! — мстительно сообщила я сестре, с особым удовольствием разглядывая ее волосы, которые из-за обилия лака для волос торчали чуть ли не параллельно полу.
— О чем ты говоришь? — не догадалась о причинах сама, но вдумываться не стала, и со своих любимых рельсов не сошла: — Он и тебе помогал, и Илоне, и вообще сплошь положительный юноша. Разве что в армию зря отправился. А вдруг его пристрелят или глаз выбьют. Представляете, у моей коллеги их бухгалтерии сыну в армии выбили глаз.
— И он теперь ходит с повязкой, как пират? — воодушевилась я. — Или с протезом.
— Уля! — возмутилась мама и укоризненно на меня уставилась. — Кто же спрашивает такие вещи?!
— Уля, — вмешалась Понка, пока мы не сцепились снова. — Ты сегодня снова весь день занималась Новийским? — переход темы получился очень грамотным. Ничто, кроме упоминания другого мужчины не удержало бы внимания мамы.
— Это кто? — тут же оживилась мама.
— Один политик. Коллега нашего директора, — продолжила Лона, а мама скривилась.
— Ни к чему ей политик. Они все скользкие.
Я украдкой показала сестре большой палец. Но до прощения было ой как далеко!
— Он посадил в тюрьму собственную жену, представляешь? — продолжила Лона. — Она спуталась с каким-то жуликом, нарушила закон, и Новийсий сдал обоих властям.
— Какой некультурный человек! — возмутилась мама. — Мужчина должен защищать свою женщину, даже самую непутевую!
Я зажала рот, чтобы не рассмеяться в голос. Хотя, если не знать Сергея, со стороны его история выглядела далеко не ангельски.
— Вы обе должны потребовать у этого директора, чтобы он не принуждал вас общаться с таким человеком! — безапелляционно заявила она.
— Мам, да брось, — усмехнулась я, пока Лона аж тряслась от сдерживаемого смеха. — Он меня не обидит.