С помощью манипулятивных технологий можно превратить гражданское общество в огромную, но не собранную в одном месте толпу — через единый поток информации. Не случайно Дж. Даллес — один из теоретиков «холодной войны» заявил: «Если бы я должен был выбрать только один принцип внешней политики и никакой другой, я провозгласил бы таким принципом свободный поток информации».
Распространение информационных фантомов, которые вызывают массовую истерию и как следствие — управляемые коллективные политические действия, основано на серьезных психологических исследованиях. Журнал «Шпигель» сообщил о проведении серии экспериментов по заказу телекомпании Би-Би-Си. Было подготовлено два варианта выступления на одну и ту же тему: правдивый и ложный. Оба варианта передавались через газеты, радио и телевидение. Социологи опросили зрительскую аудиторию и подсчитали: 73% радиослушателей, 63% читателей газеты и только 51% телезрителей смогли отличить правду от лжи[272].
Эти эксперименты подтверждают: сила внушения средств массовой информации огромна, но особенность виртуального политического действия состоит в том, что оно превосходит по суггестии (внушению) все прежние манипулятивные воздействия. Не случайно умелый лжец всегда смотрит в глаза собеседника: а перед виртуальным экранам сегодня сидит все человечество.
Приемы виртуальных манипуляций над политическими действиями тщательно прорабатываются, используются политическая семантика и риторика. Манипулятивная семантика заключается в подмене слов и понятий, чтобы «смягчить» политический удар и отвлечь внимание аудитории на второстепенные понятия. Например, при комментировании военных действий в Югославии, Афганистане, Ираке американские аналитики исключили все слова, вызывающие отрицательные ассоциации: война, жертвы, уничтожение, разрушение. Вместо этого теперь употребляются нейтральные термины: ограниченные гуманитарные операции, зачистки территории, гуманитарные акции, санитарные кордоны, точечные удары.
Эти наукообразные термины настойчиво повторяются как заклинание со всех информационных каналов, создавая эффект навязчивой идеи общественного сознания. Наукообразность новых терминов призвана усилить их магическое воздействие на общественное сознание: попытка скрыть манипуляцию за авторитетом науки. Этот прием был известен еще античной риторике, и Фукидид дал ему точное название — «коррупция языка». Если слова начинают означать нечто противоположное тому, что они всегда означали в обществе, наступает распад общественного сознания, психологическая деградация.