Каждая политическая эпоха знает свою логику власти и властных отношений. Классическая картина политического мира была основана на стройной иерархии отношений власти, когда завоевание властных политических вершин означало доступ ко всем каналам политического могущества и влияния. Монарх, президент и харизматик-революционер в классической картине политического мира, стремясь завоевать власть, опирались на организацию, централизацию и иерархию. Легитимность их власти в обществе основывалась на добровольном признании большинством их властных прерогатив согласно монархической традиции, конституции или харизме.
Информационная революция предоставила в распоряжение соискателей власти принципиально новый ресурс — сеть информационных потоков, и этот ресурс по-новому обозначил все прерогативы политической власти. Если в традиционном обществе монарх имел в своем распоряжении только ту информацию, которую ему предоставляли политические советники, то президент в индустриальную эпоху мог уже пользоваться более широким кругом информации, которую ему предоставляли все политические институты общества. Однако и в том, и в другом случае политическая информация была дозированной, управляемой и регулируемой, вплоть до создания «железного занавеса».
Информационная революция необычайно раздвинула горизонты информационного пространства, предоставив в распоряжение политической власти глобальные информационные потоки. Власть может пользоваться этими потоками, но она не в силах ими полностью управлять. В информационном обществе невозможен «железный занавес», любые манипуляции с информацией носят локальный характер, поскольку сокрытие информации в одних каналах может быть мгновенно дезавуировано другими информационными потоками.
Вот она, главная тайна информационного общества: политическая власть не может полностью контролировать свой главный новый ресурс — политическую информацию, информация постоянно «ускользает» из ее рук. Политическая власть существует сегодня в пространстве неуправляемых информационных потоков, и это в свою очередь делает бытие власти таким же неуправляемым. Об этом очень иронично написал Тоффлер: «Президент чувствует себя так, как будто он кричит в телефонную трубку, а на другом конце никого нет»[74].
Одновременно могущество власти возросло до немыслимых прежде пределов — ядерная кнопка в руках президента может сегодня превратить планету в пыль за считанные секунды. Но одновременно это поставило невиданные ранее ограничения на пределы осуществления власти: воспользоваться ядерной кнопкой можно только один раз — первый и последний, и это будет означать полное исчезновение власти. Власть и безвластие стали двумя сторонами современного информационного могущества.