— Можно попросить тебя об одной вещи?
— Конечно, что захочешь, для этого я здесь…
— Я тут на три дня. Ты могла бы оставаться со мной все это время?
Она резко подняла голову:
— Зачем? Тут еще полно замечательных, красивых на все вкусы девушек, не глупи!
— Я не хочу, останься!
Она помолчала…
— Как прикажешь, господин…
— Имя? — угрожающим голосом протянул Митропулос.
Захваченный негр испуганно сжался, закрыв лицо руками, затянутыми в наручники.
Капитан зловеще ухмыльнулся, лениво поднялся и навис над ним.
— Ну?! Долго молчать будешь, сын змеи? Фамилия?
Пленный молчит, в его глазах ужас и полное отсутствие какой-либо мысли.
Митропулос сделал еще пару шагов. Он невысокого роста, но широкоплеч и могуч, волосатые кулаки угрожающе нависли над головой заключенного.
— Ну?…
— Баркли… — угрюмо бурчит негр…
— Вот так бы сразу, — Митропулос отходит от него, — только погромче. Имя?
— Билл… то есть Уильям.
Все переглядываются. Ну и имя!
— Звание?
Пленный с недоумением смотрит на него.
— Ты что не понял, говори, какой у тебя статус, почет, сколько тебе положено жен и наложниц? Мы все равно узнаем! Ну?!..
Негр в ужасе. Он не понимает о чем говорит этот человек.
Открылась дверь и в комнату, где велся допрос, вошел политрук в звании Дважды Полумесяца Салим Николаев. На лице его написано такое искреннее недоумение, что, не знай Джонс, что весь этот допрос расписан как по нотам, ни за что бы не поверил, будто бывалый лис всего лишь играет роль.
— Что тут происходит?
— Допрашиваем пленника, — подобострастно докладывает капитан.
Николаев медленно садится в роскошное кресло, которое тут же начинает массировать ему спину. Посидев так с минуту, он медленно с возмущенным видом повернулся к капитану:
— Кажется я просил просто пригласить уважаемого гостя в мой кабинет. Что тут было непонятного? Надо же различать… Немедленно освободить и оказать почет согласно статусу!
Митропулос бросился к пленному, тот в ужасе забился в угол, но капитан лишь освободил руки и ноги пленника от зажимов, помог тому подняться и устроиться в кресле напротив Николаева.
Николаев нажимает что-то на столе, вошли личные слуги политрука, поставили перед пленным поднос с фруктами и напитками, поклонились.
— Угощайтесь, уважаемый брат! — обратился к негру политрук, — Мы искренне просим извинить нас за произошедшее недоразумение. Больше этого не повторится, обещаю вам! Да вы угощайтесь, угощайтесь… Хотите чтобы мы наказали виновных? — он сурово поглядел в сторону капитана. У того покаянный и смущенный вид.
Пленный развел руками и взял в руки очищенный апельсин.