— Не называй меня так, — процедил он сквозь стиснутые зубы.
Брендон говорил мне это каждый раз, когда я так его называла. Иногда я еще звала его «папочка для будущего малыша», но обычно просто «папочка». Казалось, это пробирало его, как ничто другое, поэтому я не могла остановиться. Я случайно назвала его «папочка для будущего малыша» как-то раз, когда он приехал на ферму Блэйка за лошадью. Он тогда провел полдня у нас на ранчо, как, естественно, и я. В какой-то момент, когда я кормила ягненка, он подошел ко мне и спросил, можно ли ему присесть рядом. Я тогда пошутила, что ягненок — это наш малыш, и мы расхохотались, начав играть с животным, словно были его родителями. Это было глупо, но что-то зародилось в моем сердце в тот день, и с тех пор я не могла это отпустить.
Увидев его взволнованным, я тихо рассмеялась и приподняла брови, Брендон сжал челюсти, пока забирался в машину. Он хлопнул дверью и глубоко выдохнул, прежде чем повернуться ко мне.
— Долли, клянусь всем, что есть только святого на земле, что твой рот когда-нибудь доведет тебя до беды. И этот день очень скоро может наступить, — выражение, застывшее в его глазах, было таким напряженным, что я не смогла удержаться и надавила еще немного.
— А ты не скажешь, сколько точно осталось времени? Девочки любят конкретику, — я положила ладонь на бедро Брендона, и он дернулся от моего прикосновения.
Это было для меня довольно смелым шагом, учитывая, что я никогда раньше не дотрагивалась до мужчины подобным образом, не говоря уж о Брендоне — звезде моих грязных фантазий. Но текила придала мне смелости, так что я решила идти ва-банк. Склонившись, я прошептала прямо напротив его шеи, спрашивая то, что всегда желала узнать:
— Ты так злишься, когда я зову тебя «папочкой», потому что тебе не нравится, или как раз потому, что тебе это даже слишком по душе? — мои губы оказались настолько близко к его горлу, что задевали теплую кожу Брендона, заставляя его дрожать от моих прикосновений.
Я хотела лишь сильнее подтолкнуть его, чтобы он признал правду, но у меня не было и шанса. Прежде чем я успела осознать, что произошло, я уже оказалась лежащей спиной на сиденье грузовика, а Брендон возвышался надо мной. Мое тело воспламенилось, хотя его поступок и выбил меня из равновесия. Одно дело было просто давить на кнопки Брендона, но совсем иное — столкнуться, наконец, с его реакцией. Мое тело и разум никак не могли поспеть друг за другом, и я потеряла способность говорить, почувствовав столь приятный вес Брендона на мне.
— Ты знаешь, что мне это нравится, — процедил он сквозь сжатые зубы. — Знаешь чертовски хорошо, что мне куда больше, чем просто нравится, когда ты так меня называешь. Из-за того, что это напоминает мне обо всем том, что я хотел бы с тобой сделать.