Дочери лорда Раймонда сделалось страшно, и она погрузилась в бесцельные размышления, которые единственные могли отвлечь ее от холодных стен, от давящей тишины, от крохотного окна с лоскутом неба в нем и от безысходности. Когда ты ничего не можешь сделать, ты способен хотя бы думать. Из-за двери не доносилось ни шороха, и это было хуже всего.
Прошел очень длинный час, и когда небо окончательно потемнело, став из золотистого темно-лиловым, к Айне пришли. Дверь отворилась медленно, с тяжелым скрежетом, и в камеру вошел крепкого сложения мужчина, несший перед собой дымящий факел. За спиной пришельца маячил воин в легких доспехах и в шлеме, не решившийся переступить через порог. Господин и слуга.
— Вечер добрый, госпожа, — сказал мужчина с факелом, стараясь говорить мягко. Облаченный в простые, но ладно скроенные одежды темного цвета, он не держал на виду оружия. У зашедшего в комнату человека было правильное, хотя и тяжеловесное лицо. Прошитые седыми прядями черные волосы падали ниже плеч. Одетый в черное гость был прекрасно знаком дочери герцога Айтверна — ну еще бы, она ведь не раз видела его при дворе, среди прочих надменных вельмож, но не теряющимся в роскошной толпе, а напротив, возвышенным над прочими дворянами… почти надо всеми. Этот человек нередко стоял по левую руку от королевского трона. Этот человек однажды танцевал с Айной на балу, и она надолго запомнила, какие у него сухие, жесткие, мозолистые руки.
— Лорд Эрдер, — произнесла девушка, морщась от забивающегося в ноздри горького дыма, — я почему-то ничуть не удивлена.
— Тогда вы слишком дурного обо мне мнения, — сказал герцог Джейкоб Эрдер. — Я сам не знал, что пойду на такое. Мне пришлось.
— В самом деле? — спросила Айна.
— Увы, — признался Эрдер немного виновато. — Я не больно хотел, и с охотой нашел бы иной выход, существуй он.
Девушка не ответила. Ее вдруг захлестнуло презрение к этому высокому красивому человеку с мужественным, но сейчас таким неуверенным лицом, к человеку, похитившему ее посреди бела дня и посадившему в тесную клетку. И теперь принявшемуся оправдываться перед своей жертвой, оказавшись с ней лицом к лицу.
Герцог огляделся, очевидно в поисках стула. Стульев в комнате не было. Как и вообще мебели, кроме кровати, на которой сейчас сидела дочь лорда Раймонда.
— Я не могу предложить вам сесть, — Айна постаралась собрать в своем голосе столько высокомерия, сколько у нее вообще имелось. — Надеюсь, ваши ноги не отвалятся, если вы немного постоите.
Губы лорда Джейкоба дрогнули:
— Я мог бы опуститься на одно ложе с вами.