Впрочем, возможно, здесь стоит поблагодарить паранойю, по совету которой я не стал объединять вторичный видеоконтроль с общей системой безопасности лавки, выстроенной мною в совершенно сумасшедшем порыве вдохновения. Как бы то ни было, армейцы ловко грохнули всю сеть сигнализации и противодействия, вместе с основным контуром видеоконтроля, а пришедшие им на смену, «грузчики» поленились проверить работу вояк, благодаря чему, я теперь имею возможность наблюдать во всех красках и подробностях, как меня лишали собственности. Загрызу гадов. Найду и загрызу, честное слово!
Когда в кадре мелькнула физиономия Ольгерда Барна, я взбеленился окончательно и чуть не разнёс зерком раньше, чем планировал. На то, чтобы успокоиться у меня ушло почти четверть часа. За это время, пытаясь угомонить бушующий гнев, не проваливаясь в медитацию, я успел снести все данные с прибора на карты памяти, прикинуть некоторые изменения в своём плане, и отказаться от части из них, ввиду излишней кровавости. Не то, что бы я боялся этой красной жидкости, но… не на войне же, правильно? С другой стороны, оставлять действия воров безнаказанными, на мой взгляд, нехорошо. Просто нехорошо. Учитывая же их личности… о да, пожалуй, я готов аплодировать беспечности обнёсших мою лавку тварей. Она, в смысле, беспечность подарила то, чего так не хватало моим гипотезам и выводам, основанных, прямо скажем, на косвенных данных. Железные доказательства.
Ещё раз полюбовавшись на физиономию бригадира «грузчиков», случайно угодившего в кадр, я тихо рыкнул и хлопнул зерком о брусчатку, зеркало жалобно хрустнуло под каблуком, и я, тряхнув головой, отправился реализовывать оставшиеся части своего слегка модернизированного плана. Время не ждёт, на улице светает, а предстоящие дела лучше проворачивать в отсутствие чужих глаз. Придётся чуть поторопиться…
* * *
— У тебя ручка с бумажкой найдётся? — Голос, раздавшийся над ухом, заставил Ярослава подпрыгнуть в кровати. Юноша открыл глаза и уставился на сидящего в его кресле человека, чей силуэт едва угадывался в тёмно-серой хмари подступающего утра. — Эй, ау! Ручка есть, спрашиваю?
— Т-ты кто? — Хрипло произнёс Ярослав, тщетно пытаясь рассмотреть теряющегося в дрожащих, невесть откуда взявшихся тенях, незваного гостя.
— Надо же, всего пару дней не виделись, и меня словно и не было. Нехорошо, знаешь ли. — Покачал головой собеседник. — Совсем нехорошо. Одноклассников надо помнить, хотя бы для того, чтобы не опозориться на встрече выпускников лет через…дцать.
В голосе вторженца не было и намёка на иронию или сарказм, но Ярослава почему-то не оставляло ощущение, что над ним просто издеваются.