Еще один приступ с Волошиной случился, когда она в очередной раз встретилась с Мирославом Погодиным, который чудом остался жив.
Под влиянием определенной оккультной литературы, которую подсудимая давно и углубленно изучала, убийства, совершенные ею, обретали ярко выраженную мистическую окраску. Однако какой именно смысл она вкладывала в свои действия, пока было известно лишь ей самой. Поскольку Волошина во время разбирательств находилась в невменяемом состоянии, ни следователи, ни врачи не смогли докопаться до ее истинных мотивов.
Тем не менее в виновности Фриды сомнений не было. Кровь на картинах, орудие убийства, приобщенные к делу улики, нападение на Мирослава Погодина — все неопровержимо доказывало ее вину.
Сама Волошина обвинений, казалось, не понимала и не принимала. Она ничего не подтверждала, но и опровергнуть тоже не могла. После задержания Фрида села в позу лотоса в центре своего второго мира (который снова поблек и омертвел), слушая ветер, глядя на горизонт. В ходе судебного разбирательства до ее сознания моментами долетали вырванные из контекста слова и фразы, произносимые в мире реальном, но она не могла вплести их в логическую канву. Громче, четче других прогремело в ее мире слово «Мразь!», сказанное во время процесса ее же тестем, отцом Максима. Бледный, он сидел, сгорбившись, в нескольких метрах от нее в зале суда и смотрел куда-то в пол.
Фриде казалось, что клубок колючей проволоки, который в последнее время все чаще преследовал и мучил ее, окончательно обосновался внутри ее черепной коробки. Он медленно вращался в голове, царапаясь острыми шипами, вызывая сильную ноющую боль, которая, впрочем, стала уже привычной. Каждое его болезненное касание тревожило мысли и воспоминания, наслоившиеся друг на друга, покоящиеся в ней, как вещи в необъятной кладовой. Казалось, шар цепляет эти вещи-мысли своими колючками, сбрасывая с полок и привычных мест, покидая которые, они слетаются в одну хаотичную кучу, и разобрать ее уже невозможно:
Делай, что велит твоя воля, таков да будет весь закон… Любовь есть закон, любовь подчиненная воле… подчиненная воле… подчиненная любовь… Бог учит нас смирению, Фрида… нельзя подчинить себе волю другого человека… Бог не слышал детей Евы, пока кровь не пролилась… лишь избранные способны переступить черту… возможно, эта девочка гений… нельзя заставить полюбить… подчинение… смирение… подчинение…
В какой-то момент Фрида подумала, что усилием воли можно попробовать воспрепятствовать царящему в голове хаосу. Для этого нужно постараться вспомнить какой-нибудь связный текст, подконтрольный памяти и сознанию. К ее собственному удивлению, единственным складным, заученным текстом, который ей удалось отыскать в своей памяти, сидя на скамье подсудимых, оказалась молитва. Эту молитву часто читала ее мать, разучивая текст вместе с дочерью. После ее смерти Фрида ни разу не повторила эти слова ни мысленно, ни вслух. И вот теперь они каким-то образом всплыли из глубин ее сознания. В первую секунду Фрида заколебалась, но потом принялась мысленно твердить то, что помнила наизусть — лишь бы только шипастый шар в голове прекратил свое вращение. Как оказалось, она не забыла ни единого слова.