— Цыганский что ли? — спросил я.
— Он самый, — поджала губы дама. Чувствовалось, что цыган она не любит. — Вот ваши хоромы.
Дверь в мою квартиру была одна из многих в длиннющем широком коридоре. Во весь дом. Так что можно было войти в один подъезд, а выйти из другого. Дневной свет шел через окна с торцов.
Комендантша большим ключом открыла массивную дубовую дверь и жестом предложила мне войти в довольно просторную квадратную прихожую. Удивила дверь своей толщиной — дециметра полтора.
— Налево будет санузел: ванна, раковина, унитаз и газовая колонка. Так, что от стороннего бойлера в горячем водоснабжении мы не зависим, — сказала, включая электрический свет.
Ванная комната впечатляла. Где-то три на два с половиной метра. С потолком уходящим ввысь. Стены крашены блёклой масляной краской. В саму ванну на фигурных львиных лапах вытянувшись уляжется и двухметровый гигант.
— Потолок четыре метра будет? — спросил я.
— На этом этаже три семьдесят.
От прихожей в саму комнату вел короткий коридор. А сама комната была огромная, светлая — панорамное окно во всю стену, по военной моде перечёркнутое белыми полосами бумаги. И абсолютно пустая. Разве что красивая бронзовая люстра висела на длинной цепи. В сторону входа находился альков, оформленный как бы аркой. И по всей окружности комната была обита темными дубовыми панелями по плечо взрослого человека. Забавно, что на окнах шторы не сохранились, а в алькове висят и в любой момент его можно отделить от самой комнаты, задёрнув их.
— Тридцать семь с половиной квадратного метра жилой площади, не считая прихожей и санузла. Все согласно вашему ордеру на вселение.
— Как вас зовут?
— Алевтина Кузьминична.
— Алевтина Кузьминична, мне все нравится, — снял я свою пафосную каракулевую шапку. В комнате было тепло. Под окном проходила длинная батарея водяного отопления. — А где кухня?
— Индивидуальные кухни проектом дома не предусмотрены. До революции здесь снимали квартиры холостые чиновники и лица свободных профессий, не имеющие кухарок. После гражданской войны жили сотрудники Коминтерна, которые увидели в этом зачатки коммунистических отношений. Они же и устроили в подвале общую столовую. В разное время здесь жило много видных старых большевиков. Сейчас союзный прокурор Вышинский проживает на девятом этаже. Но у него другой лифт. Если хотите я вам со склада выдам керосинку, сможете себе наскоро что-нибудь сготовить в нише коридора.
И повела меня смотреть то, что я проскочил не глядя. Коридорная ниша была небольшая. В глубину — ровно ширина стола, который там стоял. Такой стол — ящик с дверцами. Оставалось место еще для одного такого же. Над столом висели полки без дверей. Это была вся мебель в квартире.