Угостился у политрука папиросой, огоньком к ней. Спросил.
— А когда тут папиросы выдают?
— Скоро уже, — ответил он, затягиваясь дымом. — Числа пятого-шестого. Двадцать пять пачек на месяц. В пачке двадцать пять папирос. Вот и считай. Это если тебя повторно на довольствие поставили. Ты же у нас человек со справкой, что помер. А таких с довольствия снимают, — ржёт весело.
— Но ведь меня кормят… — задумался я.
— Ну, что там с большого котла выкроить еще одну порцию, — протянул политрук. — А вот табак, кофе, сахар, спирт — продукты строгой отчетности.
— Значит, я тут не свой сахар ем?
— Угомонись с угрызениями совести. На одно рыло интендант всегда найдет внутренние резервы. Ты лучше скажи, что тебе непонятно в Уставе партии?
— Да практические все понятно. Просто написано, доходчиво. Вот только смутил термин ''демократический централизм''. Вроде как круглый угол…
— О, батенька, эта дефиниция имеет славную историю. Дореволюционную еще… -
Политрук настроился на лекцию, но тут в туалет ворвался новый персонаж. Лет сорока с бритой налысо костистой головой. В отличие от нас в пижаме, но сшитой из такой же толстой байки, что и наши халаты. Сел орлом на дальнее от нас очко, и громко испортив воздух, заметил.
— Делать вам больше нечего, как демократический централизм в сортире обсуждать. Лучше анекдот бы рассказали. А тот тут с тоски можно сдохнуть. Другие госпиталя хоть артисты посещают, а тут никого.
Коган оживился.
— Потому что это не госпиталь, дядя, а пункт формирования полевых госпиталей, госпиталь с октября в Горьком находится, — и повернулся ко мне. — Действительно, Ари, ты какие-нибудь анекдоты помнишь?
Меня как холодом обдало от этого слова ''анекдоты''. Таким, что заставило поежиться, почувствовать опасность. Почему — не понимаю, но чувствую, что за благо будет сократиться.
— Навскидку не вспомню, — ушел я от темы на всякий случай.
— Ну, тогда я вам расскажу, — заявил мужик, тщательно разминая газетку на очке. — Вызывает к себе председатель колхоза передовую доярку. Говорит ей. Машка, тут до тебя с города корреспондент приезжает. Будет тебя… это… Читает с бумажки: ин-тер-вью-иро-вать. Вот. А та в свою очередь его спрашивает: а что это такое? Председатель плечами пожимает: сам не знаю, но ты на всяк случай подмойся.
И ржёт. Заразно так, что и мы засмеялись. Затушили бычки, и вывались в коридор, посмеиваясь.
— А госпиталь в Москву вернется? — спрашиваю Когана, шкандыбая костылем до палаты.
— Куда он денется. Конечно, вернется. Немца от Москвы отогнали. Поспокойней стало. Вы вот бомбить нас уже не даете. Сейчас чуть ли не все школы под госпитали под Москвой переоборудуют, а тут такое здание простаивает, специальное чуть ли не на две тысячи коек. Не по-хозяйски будет. А насчет скукоты полковник прав…