Я поднялся. Сказал внезапно охрипшим голосом.
— Служу Советскому Союзу.
— Не садись еще пока, — придержал меня полковник.
Потом сам как-то вытянулся. Посуровел лицом.
— От имени и по поручению Верховного Совета СССР вручаю вам, капитан Фрейдсон, заслуженную вами награду за защиту московского неба от немецко-фашистских стервятников осенью сорок первого года — орден Красной звезды.
И протяну мне через стол эту картонную коробочку.
Пожал мне руку.
— Поздравляю вас с высокой правительственной наградой.
Я опять обязался служить Советскому Союзу.
— А вот звезду Героя вам будут вручать в Кремле. Когда? Скажут заранее. Можете садиться.
— Вот еще, — старший батальонный комиссар протянул мне два длинных железных ключа с бородками на медном кольце. — Ты перед вылетом всегда оставлял дежурному по аэродрому ключи от своей комнаты. Держи.
— И где она — моя комната? — спросил я тупо, до боли, зажав эти слегка тронутые ржавчиной ключи в кулаке.
— В Москве. На улице Радио. Совсем недалеко отсюда. Вот точный адрес. — Он передвинул ко мне по столешнице сложенный вчетверо листок, вырванный из школьной тетрадки в косую линейку.
— Я знаю, где это, — встрял Коган, прочитав, что там написано.
— Вот ты его тогда и проводишь, — припечатал комиссар госпиталя.
Инициатива в армии всегда имеет самого инициатора.
В голове застучала мысль о том, что у меня есть жилье в Москве. То есть у Фрейдсона есть жилье в столице. И прописка московская. Вау!!! Это круто для летёхи. То есть уже капитана. Но получал он комнату в лейтенантских чинах.
А вообще я был всем этим настолько ошарашен, что даже не раскрыл коробочку с орденом. Спохватился, что пора полюбопытствовать хотя бы из вежливости. Под сверкающим новенькой красной прозрачной эмалью серебряным орденом в коробочке лежала бордовая орденская книжка. В ней написано красивым почерком на первой странице в три строчки ''Фрейдсон Ариэль Львович''.
На второй странице ''Красная звезда'' и номер. Номер совпадал с тем, что был выгравирован на самом ордене ниже винта. И дата награждения — 01.01.1942.
— А-а-а-а-а-… - протянул я.
— Старую твою орденскую книжку, куда были вписаны твои ''Веселые ребята''[28] мы не нашли. А сюда их вписать никто номера не знал. Помнили, что только наградили тебя им в тридцать восьмом году, после командировки в Китай. Прости уж. — Развел комиссар руками.
— Она у него здесь, как и орден, — успокоил всех Коган.
— Ну что? Будем расходиться? — это комиссар госпиталя занервничал и стал смотреть на часы.
— Один момент, — показал ему открытую ладонь старший батальонный комиссар. — Ариэль, твой меховой комбинезон и унты мы отсюда забрали еще в начале декабря. Этим вещам летать надо, а не в госпитале пылиться. Вот там, у двери в вещмешке привез я тебе бурки, галифе и гимнастерку. Чтоб было в чем не стыдно из госпиталя выйти. Бурки черного фетра. Белых не нашли. А парадную шинель ты дома держал. Ключи я тебе отдал. Теперь все, — и протянул мне руку для пожатия.