– Открыто.
– Что? – не поняла Тина.
– Быть закрыто, стать открыто. Щель, – и палец будущего императора указал на калитку.
Девушка вгляделась и охнула. Действительно! Когда они находились в парке, калитка была закрыта на щеколду, а теперь оказалась приоткрыта. Мысли о возвращении в порт в одно мгновение выдуло из головы мадемуазель мощным порывом ветра, оставив только открытие того, что похищение, похоже, состоялось.
Тина бросила поводья Дину, спешилась и приблизилась к калитке. Она осторожно приоткрыла ее и прислушалась. Ветер донес до нее далекие женские крики, между деревьев мелькнула форма смотрителя, и девушка метнулась назад.
– Дельце обстряпано, – мрачно возвестила она. – Упустили.
– Они поехали туда, – указал принц на соседнюю улицу.
– С чего взял? – подобралась Тина.
Дин указал на бесхозный зонтик, который как раз поднял какой-то мальчишка и теперь с интересом вертел в руках. Мадемуазель Лоет напрягла память и вспомнила, что девица Гольдардт действительно держала в руках зонтик. Кровь в одно мгновение забурлила в жилах юного создания, и Тина вернулась в седло.
– В погоню! – крикнула она, срываясь с места.
Где-то за спиной слышались крики и приближающийся цокот лошадиных копыт.
– Погоня за погоней? – усмехнулась Тина. – Почему бы и нет? Выведем это дурачье прямо на похитителей.
– Отлично, – кивнул Дин. – Если они нас найти.
– Найти, – усмехнулась девушка. – Моя коняга там наложила знатную… э-э-э, в общем, ладно. Найдут по запаху. – И спасители невинной девицы скрылись из виду незадолго до появления стражей порядка…
Трое мужчин стремительно шли по Алгардту. Одноглазый мужчина, превосходивший в росте своих спутников, производил устрашающее впечатление. Мало того, что из-за пояса этого головореза торчали рукояти пистолетов, – он еще время от времени издавал рычащие звуки, явно бранясь. Второй мужчина, имевший экзотическую внешность, хранил на лице печать невозмутимости. И хоть он не открывал рта, однако взгляд раскосых глаз, останавливаясь на встречных горожанах, вынуждал их шарахаться с дороги, шепча про себя молитву. Третий мужчина, наиболее молодой и привлекательный настолько, что даже мужчины не могли не заметить этого, оглядывался с заметной тревогой в глазах. Он не бранился и не пугал взглядом, но рука, сжавшаяся в кулак, говорила о том, что расположение духа молодого человека далеко от доброго.
– Бонг, ты их видишь? – уже раз в двадцатый вопрошал капитан Лоет.
– Нет, – качал головой лекарь. – Но слышу шум.
– Где? – Альен снова оглядывался, но никак не мог уловить никаких звуков, кроме сонного течения вечернего города.