— Это все? — Голос холоден, губы кривятся в презрительной усмешке.
— Есть кое-что еще. Передайте, пожалуйста …
— Я еду в Париж. — Напомнила Таня, но это уже было лишнее. Случись, что серьезное, — этот финт не помог бы.
«Впрочем… «
— Но мы же договорились, кажется?
— Хорошо.
— Германия озабочена возможным сближением СССР и Франции. В качестве меры воздействия на ситуацию рассматривается провокация, возможно даже, террористический акт против кого-то из видных деятелей партии или правительства, приезжающих в Париж.
— Зачем вы все это говорите?
— Для создания атмосферы доверия. — Усмехнулся Олег.
— А зачем вам понадобилось доверие?
— Вот это и есть главное. — Кивнул Олег. — Несколько… ну, скажем, единомышленников… Вы меня понимаете? Хорошо, значит, единомышленников… — Он специально задержался на этом слове, а затем продолжил как бы с того места, где остановился: … достаточно влиятельных… Озабочены политикой Гитлера, и хотели бы получить независимый канал связи с руководством СССР. Для обсуждения — разумеется, на взаимовыгодной основе — актуальных вопросов мировой политики. Вы запомнили или мне повторить?
— Повторите. — Попросила Таня.
Олег повторил. Три раза. Медленно и четко. Потом еще два раза повторяла Таня.
— Запомнила.
— Хорошо. — Кивнул Олег. — Связь. Первый понедельник марта, и потом еще раз через две недели, но уже во вторник, площадь перед дворцом юстиции в Брюсселе. Около памятника героям Великой войны. В 6 часов вечера. Вы.
— Я? — Удивилась Таня.
— Вы. А тот, кто приедет говорить, пусть ждет в отеле. Вообще в качестве постоянного представителя Москвы я хочу видеть именно вас.
— Почему меня?
— Мой каприз. — Улыбнулся Олег. — Может быть, вы мне нравитесь, а может быть, мне понравилось, как вы поете.
— А откуда вы знаете, как я пою?
— Мне рассказал Питер Кольб. Помните такого?
— Питер? Господи!
— Я вижу, вы его вспомнили. — Олег достал наконец сигарету и закурил. — Он увидел вас в Праге. Удивился. Проследил и удивился еще больше: у вас, оказывается, образовалось другое имя. К счастью, он работает на меня. Я прибыл в Прагу, и вел вас все это время.
— Но меня проверяли.
— Плохо проверяли.
— И Кольб рассказал вам обо мне?
— Да. Певица хорошее прикрытие.
— А не могут в Москве узнать про наш дивертисмент? — На мгновение выходя из роли, спросила Таня.
— Вряд ли. — Ответил Олег после короткого размышления. — Я уже думал об этом. Вероятность крайне мала, но… Но если даже и узнают. Ну, значит, ты просто побоялась сказать им правду. А разговор этот состоялся не в Антверпене, а в Праге после того, как ты со мной переспала.