Старик открыл глаза и тряхнул головой, прогоняя тяжёлые мысли. С годами не стало легче, просто воспоминания потускнели.
Шаман сложил стул и вялой походкой пошёл к лестнице. Нельзя учеников-шалопаев надолго без присмотра оставлять, а то ведь натворят дел, потом не разберёшься.
Он спустился с крыши на третий этаж, не забыв плотно закрыть неприметный люк, и немного пройдя по коридору, свернул в свою мастерскую.
Немалое помещение освещали полдесятка лампочек. Вдоль стен громоздились металлические стеллажи, заваленные всевозможными платами, электрическими приборами и проводами. На полу стояли ящики с валами, шестерёнками и подшипниками. В мастерской можно было отыскать любую бытовую технику, инструменты да и бог знает сколько ещё неведомых железок, пластмассок и резинок. Для кого-то это был просто хлам, а вот Шаман видел в каждой вещи если не пользу прямо сейчас, то потенциал стать чем-то новым и полезным в будущем.
Он подошёл к широкому столу, за которым, не поднимая головы, работал один из его учеников. К потолку вился лёгкий дымок от закипавшего флюса и смешивался с запахом машинного масла и спирта. Белобрысый Кузь напаял на плате аккуратные ровные дорожки, а вот как были закреплены провода Шаману не понравилось. Стариковская рука прошлась по затылку парня, одарив того затрещиной. Кузь вжал голову в плечи, готовясь к головомойке.
— Ну кто так паяет? — начал Шаман. — Зачем такие горбы делаешь? На тебя припоя не напасёшься. Уложил кончик провода, ровненько и гладенько капнул припоя — и готово. А он сугробы валит. Хочешь место Сёмки занять?
Свет заморгал. Сёмка Ветер, который час крутивший педали динамо-машины, на радости что вот-вот настанет долгожданный отдых, сбил темп, за что и поплатился суровым взглядом старика.
— Я сейчас всё исправлю, — запричитал Кузь. — Сниму лишний припой.
— Исправляй, — рявкнул Шаман. — И паяльник постоянно включённым не держи. Сожжёшь. Сколько раз говорить, не нужен — отключай.
Кузь закивал и выдернул вилку из розетки.
Ветер лишь вздохнул и сильнее надавил на педали. Мышцы в ногах гудели, но ему не привыкать. Вот почему, когда Шаман был не в настроении, а это было практически всегда, именно Сёмка за каждую ошибку отправлялся на велосипед, а Кузю было позволено исправить недоработки?
— Гулька приходил, — вспомнил Ветер.
— Чего хотел? — поинтересовался Шаман, не отвлекаясь от созерцания работы Кузя. — Вот так, правильно. Всё аккуратно и красиво.
Сёмка набрал полные лёгкие воздуха. От нагрузки дышать было тяжело, а говорить и вовсе удавалось с трудом. Только старику этого не объяснишь.