А тётушка вновь понурилась. Плечи дёрнулись несколько раз. Она с усилием сжала зубы, прикусив нижнюю губу. С краешка рта упала капелька крови.
— Шуша и Кит на днях заходили. — И вновь слова сорвались неожиданно. — Говорили, Самаев войну затевает.
— Мы недавно сами в Южной были, — словно и не заметив, что тётушка начала повторяться, нарочито спокойно сказал Вестник. — Виделись с дядей Петей. Он просил передать, что в скором времени забежит в гости.
— Братец, дорогой, — взгрустнула хозяйка. — Давно не захаживал. Рада буду видеть.
Креп опасливо поёжился, — дядя Петя уже два года как умер. Всё было плоха, а в ближайшие минуты станет ещё хуже, ведь через раскрытое окно комнату начал заливать солнечный свет.
Тётушка развернулась вполоборота и схватила с полки кухонный нож.
— Да вы берите печенье, берите. К Петькиному приходу я ещё напеку.
Она ловко взмахнула ножом, и четыре пальца с левой руки упали на тарелку.
— Кушайте, — повторила хозяйка приюта и ещё одним плавным движением отрезала большой палец.
Вестник взглянул на окровавленный стол. К горлу подкатил ком.
— Спасибо тебе за всё, тётя Лиза, — выдавил ходок, — но нам пора.
Он поднялся, а тётушка утробно зарычала и резким движением толкнула стол вперёд, усадив Вестника на место.
Ходоки переглянулись. С каждой минутой в комнате становилось светлей, уже начинали слезиться глаза, а тётушка всё больше впадала в безумие.
Креп в свои шестнадцать лет был наделён недюжинной силой, в отличии от худощавого, но вёрткого Вестника, потому и действовать начал первым. Он ухватил обеими руками стол, рывком поднял его и, прикрываясь словно щитом, рванул на тётушку. От удара хозяйка приюта влетела в трельяж. Со звоном рассыпалось тяжёлое зеркало. Отрезанные пальцы посыпались на пол, а нож с треском пробил столешницу и прорезал ходоку кофту, самую малость не достав до тела.
Креп что есть силы вдавил в стол и закричал:
— Вес, уходим!
Он с лёгкостью переворачивал остовы легковушек и вышибал двери в домах, и это его незаурядное качество не раз спасало ребятам жизнь. Но противостоять бесноватой даже Креп долго не мог.
Вестник успел схватить рюкзак и отскочить к двери, как тётушка одним толчком, сопроводив его нечеловеческим рыком, отбросила Крепа вместе с его "щитом" к стене.
От удара взгляд Крепа помутнел. Сознание тут же улетучилось, и он сполз на диван. На спину и голову упало несколько сбитых со стены картин.
Вестник бросился выручать друга. Он выдернул нож из прикреплённой к запястью кобуры и двинулся в атаку. Страшно не было. Было противно, от понимания, что перед тобой чудовище в обличье родного человека. Всего минуту назад тётушка смотрела любящими глазами, а сейчас её вело единственное непреодолимое желание убивать.