Я встретилась с адвокатом семьи Шарпов, и он сообщил, что Ричард завещал «Майялугу» Джаррику, мужу Сюзи. В тот вечер я сказала Джаррику, что, если он решит продать «Майялугу», я куплю, потому что мне хочется обойти на ней вокруг света, как мы с Ричардом и задумывали. Джаррик сказал, что там будет видно.
Ни отец, ни мачеха Ричарда ни разу не заплакали при мне. Прошло почти два месяца с тех пор, как они услышали о его гибели; возможно, мое присутствие не облегчало, как я надеялась, а только мешало процессу исцеления. В конце концов я осознала, что мы ничем не сможем помочь друг другу.
Через две недели я вернулась в Сан-Диего, где меня ожидало сообщение от Питера и Энн Дит, с которыми мы с Ричардом познакомились на Таити. Я позвонила им в Антигуа в Вест-Индии, где они держали гостиницу. Они видели интервью со мной Дианы Сойер на канале Си-би-эс и выражают мне свое глубочайшее сочувствие. Диты спросили, не собираюсь ли я обратно на Таити. Я сказала, что собираюсь, и я все еще готова заняться шлифовкой и полировкой на их яхте «Петрана», о чем мы договаривались накануне нашего с Ричардом отъезда с Таити, – если они, конечно, не передумали. Они не передумали.
Этот разговор заставил меня встряхнуться. Родители смирились с тем фактом, что мне непременно нужно обратно на Таити, где оставались все мои вещи, и, что еще важнее, там меня ждала «Майялуга».
Перелет до Папеэте был полон переживаний. Глядя вниз на искрящееся синее море, я вспоминала драгоценные моменты, проведенные с Ричардом. Я сняла ручную кладь с полки над головой, спешно вышла из самолета, потом из аэропорта и остановила такси. До «Майялуги» пришлось добираться довольно долго. Наконец такси остановилось – вот и коммуна Матайэ. У Антуанетты и Хейпеда никого не было дома, поэтому я дошла до пляжа и остановилась. На воде покачивалась «Майялуга», прекрасный шлюп, который Ричард построил от носа до кормы своими руками. Слезы покатились по лицу. Забросив сумку в наш старый тузик, я столкнула его в воду и, лихорадочно работая веслами, погребла к яхте.
Когда я открыла люк, ведущий в каюту, мне в лицо вылетел теплый воздух – словно вздох облегчения. Я спустилась на пару ступенек, села и плакала, пока не выплакала все до последней слезинки. Как Ричарда может здесь не быть? Неужели я надеялась, что он каким-то чудом окажется на своей яхте? Я снова остро ощутила свое одиночество.
Прошло часа два. Сидя в кокпите, я слышала, как вернулось домой семейство Топа. Я немного понаблюдала за ними, а потом почувствовала, что ужасно хочу поздороваться. Пока я гребла к берегу, все они выбежали меня встретить. Это была счастливая и в то же время печальная встреча. Они слышали о гибели Ричарда. Я поблагодарила их за заботу о «Майялуге» и сказала, что вернулась, чтобы завершить наш с Ричардом вояж вокруг света. Им не понравилась моя идея остаться на яхте одной – во всяком случае, если эта яхта не пришвартована в заливе перед их домом. Антуанетта стала уговаривать меня пожить немного на суше и погостить у них. Она была права, для меня было полезно побыть частью семьи.