– Ты бы лучше осмотрела его, – шепотом посоветовал голос.
– Не хочу! – Но я все-таки встала и дошла до носа яхты. В зеркале вместо себя я увидела какого-то урода. Через порез на лбу можно было изучать строение кожи.
– О, мозги вытекают. Отлично, – произнесла я без особой, впрочем, уверенности в голосе.
Выудив аптечку из недр шкафчика, я поставила ее на крышку унитаза и принялась искать что-нибудь, чтобы обработать рану. Случайно в руке оказалась ампула с морфином – я уставилась на нее словно зачарованная. Потом поглядела на уродца в зеркале.
– Нет, Тами. Даже не думай об этом, – послышался голос.
– Почему нет? – с вызовом поинтересовалась я.
– Потому что, если бы тебе было суждено умереть, ты бы уже умерла.
– Жаль, что не умерла.
– Понимаю.
Самоубийство противоречило всему, что я усвоила за жизнь. Если Ричард утонул, значит так ему было суждено – я понемногу начала впускать в сознание эту мысль. По крайней мере, Ричард умер отличной смертью, занимаясь любимым делом, и шансов, что он до сих пор жив, почти нет. Это его «О Господи» могло относиться и к Всемогущему Богу, которого он увидел в волнах. Может ли такое быть? Вероятно, я неверно истолковала возглас. Это могло быть благоговение, а не ужас – благоговение.
Я осторожно положила ампулу обратно в аптечку, поставила ее на место, в шкафчик, и захлопнула дверцу. Откупорив взятый из аптечки медицинский спирт, я смочила тряпочку и прижала ко лбу, а потом завопила: «ЧЕРТ, ЧЕРТ, ЧЕРТ!» – потому что антисептик жегся как проклятый.
– ГОСПОДИ, – взмолилась я. – Забери меня к себе, прошу, забери меня к Ричарду.
На борту были хирургические нитки, но я не смогла заставить себя зашивать собственный лоб. Вместо того я стянула края раны как можно ближе друг к другу, сколько могла вытерпеть, и закрепила в нескольких местах пластырем-бабочкой. Из пореза сочились кровь и сукровица. Гадость! Чтобы вернуть себе хотя бы какое-то подобие чистоты, я тщательно промокнула раны на руках и ногах тряпкой с обжигающим спиртом. Было больно, но и вполовину не так больно, как при мысли о том, как, должно быть, было больно Ричарду.
В каюте на носу я нашла бандану и завязала всклокоченные волосы на макушке, обмотав ткань вокруг головы. Я привалилась спиной к койке, ненавидя себя за то, что не в силах совершить самоубийство. Я не знала, что делать, а сделать нужно было так много.
– Сверься с картой. Составь план, как добраться до суши.
С неохотой поднявшись на ноги, я направилась к штурманскому уголку. Если уж я раздумала умирать, надо возвращаться к жизни. И возможно – оставалось лишь надеяться, что это возможно, – Ричард станет моей наградой в конце.