.
Медитация придала мне сил. Меня переполнял оптимизм, и вдруг поразила своей очевидностью мысль: чему быть – того не миновать. Время Ричарда закончилось. Оставался, наверное, один шанс на миллион, что он мог бы сейчас быть жив. Даже если бы тогда он спустился в каюту вместе со мной, он все равно, наверное, погиб бы. Вдруг тогда было бы еще хуже? Не так стремительно, как от могучего удара чудовищной волны, которая, должно быть, сразу вышибла из него дух.
Я задумалась: от чего зависит, сколько времени отпущено человеку? Решает ли это Бог? Или наши поступки на земле решают? Я всегда была хорошим человеком. Никогда сознательно не обижала людей. Не лгала и не воровала. Я верила, что к людям нужно относиться так, как ты хочешь, чтобы они относились к тебе. Мы все равны, никаких исключений. Но ведь Ричард тоже был хорошим человеком. Так почему же я до сих пор жива? Почему мое время тоже не кончилось? Ради чего мне жить? Что мне делать теперь с остатком своей жизни?
Слезы, катившиеся по лицу и капавшие на грудь, были слезами очищения. Это были разом и слезы скорби, и слезы исцеления. Вопросы, которые я себе задавала, обладали лечебной силой. До сих пор я болезненно принимала текущее положение дел и теперь медленно пошла на поправку.
Я была уверена, что в Библии было что-то о множестве обителей в доме Отца[19]. Может быть, это означает, что нам суждено жить снова? Для меня это было так. Я хотела, чтобы Ричард возродился, жил снова. Я хотела снова познакомиться с ним, снова с ним говорить, любить его снова. Может быть, потому мне и суждено было остаться в живых, чтобы в следующий раз я узнала и полюбила его иначе. Все, что я могу сделать, – жить дальше, чтобы узнать это. Однажды придет и мое время, но еще не сейчас, и было бы тяжким грехом торопиться.
Делая глубокие вдохи и выдохи, я открыла глаза и посмотрела на солнце. Его яркий свет ослеплял, заставлял смириться. Я снова склонила голову перед Великим Творцом и просто сказала:
– Защити меня, Господи, твое море так велико, а эта лодка так мала. Аминь.
Открыв глаза, я всмотрелась в глубокое бирюзовое море. Оно казалось спокойным, нежным. Оно манило меня. Да, сегодня я смогу нырнуть под лодку. С новой энергией и верой я поднялась и потянулась, спустила парус на палубу, чтобы «Хазана» легла в дрейф, подхватила свое жизнерадостное парео и отправилась в кокпит. Покопавшись в рундуках, нашла две веревки и маску для подводного плавания. Может, сначала перекусить?
– Нет, сначала ныряй, а потом побалуешь себя.
– Фруктовый коктейль?