– Можно мне кусочек? – робко поинтересовался Голос.
Я посмотрела на растущую горку вишни и подумала: какого черта?
– Конечно угощайся, – сказала я, а потом хихикнула, потому что в кои-то веки Голосу потребовалось что-то от меня, а не наоборот. Ощущение было приятное.
Глава четырнадцатая
Черепаховые закаты
Я сняла бандану и подставила лицо солнечным лучам. Тень пробежала по моим закрытым векам. Приставив козырьком руку к глазам, я взглянула в небо и увидела пару птиц-фрегатов. Шел двадцать шестой день после урагана. Я только что сделала полуденные расчеты и насчитала четыреста восемьдесят миль до ближайшего берега. Появление птиц было для меня хорошим знаком – суша, должно быть, где-то рядом. Я с восторгом наблюдала за фрегатами, восхищаясь семифутовым размахом крыльев и глубоко вырезанными «вилками» хвостов. Смотрела, как они прижимают к телу гигантские крылья и с быстротой пули устремляются к волнам. В последний миг перед столкновением они выхватывают из-под воды ничего не подозревающую рыбину, а потом взмывают обратно в небо. Я знала, что эти птицы могут проводить дни в открытом море, паря над теплыми течениями. Они никогда не приводняются: из-за коротких ног и длинных крыльев им потом трудно, если вообще возможно, взлететь.
Я не могла заставить себя ловить рыбу. Мне же придется ее убивать. Смерть для меня обрела новое значение. Сардинки из банки просто прекрасны. Они уже мертвые, жизнь вытекла из них.
Много часов наблюдала я за фрегатами. Иногда следила за их полетом в бинокль. От этого кружилась голова. Самка была более агрессивная и запросто отнимала пищу у самца. Я решила, что он просто позволяет ей, ведь они, должно быть, любовники и он готов делиться.
Когда в поле зрения попала другая птица, я села и схватила бинокль. Это была какая-то тропическая птица размером с чайку, с длинным белым клиновидным хвостом, белым телом, с оранжевым клювом, черными кольцами вокруг глаз и черными кончиками крыльев. С фрегатами ей было не по пути – большинство птиц держится от больших и суровых фрегатов подальше. Все эти птицы были верным признаком того, что я приближаюсь к Гавайям.
Я достала последнюю банку сардин и одну из двух оставшихся бутылок пива. Меня уже тошнило от холодного чили, холодной фасоли и холодных овощных консервов. Я любила сардинки. Если птицам можно есть то, что они любят, почему мне нельзя?
Пять дней прошли без всяких событий. Я привычно уже просыпалась между тремя и шестью часами утра, в зависимости от ветра и силы волн. Проверяла такелаж, медитировала на баке, открывала банку консервов и съедала то, что там оказывалось. Это всегда было сюрпризом, потому что с большинства консервных банок смыло этикетки. На завтрак я старалась выбирать банки, похожие на фруктовые консервы. Потом я осматривала горизонт в бинокль и долгие часы просиживала за штурвалом. Читать я до сих пор не могла. Не могла сосредоточиться на словах.