— Что делать? — спросил я, грустно оглядывая своих приунывших товарищей. — Нашему проступку нет прощения. Что скажет Александр Васильевич?
— Александр Васильевич нас расстреляет, — неожиданно сказал Алексеенко.
— Мы этого заслужили, — сказал я. — Но как мы сейчас посмотрим в глаза командиру, своим товарищам? Ведь из-за нас, возможно, сорвалось важное дело. Кто-то уже в тылу врага, а мы болтаемся здесь.
— Это ты начал, Гриша, — заметил Алексеенко.
— Нечего искать виновных, — перебил я, отвечать будем вместе.
— Вася, тебя любит Александр Васильевич, — заговорил Спижевой, — и ты наш командир. Иди к нему сам, а мы подождем здесь.
И вот я иду к командиру. У штаба много народу, я остановился и прислушиваюсь, пытаюсь по разговорам определить обстановку. Какое-то тяжелое чувство и вместе страх останавливали меня.
— Пришел Кайсенов? — послышался из раскрытого окна голос Александра Васильевича. Он показался мне суровым и грозным.
— Нет, не пришел, — ответили несколько человек.
— Добре. А ну, ребята, запевай! Мариненко!
— «По-за лугом зелененьким», — громко начал Мариненко, и его поддерживают остальные.
Из множества голосов я слышу негромкий, на приятный голос Александра Васильевича.
Партизаны поют. Я любил эту песню не меньше моих друзей-украинцев, часто вечерами пел ее вместе со всеми. Эта песня была с нами в горе и в радости, скрашивала суровые партизанские будни, заглушала тоску о доме. Но я знал и то, что Александр Васильевич просил петь эту песню только в трудные минуты. Мне стало не по себе.
Я решаюсь прервать пение и вхожу. По узкому проходу, образовавшемуся от раздвинувшихся в обе стороны партизан, подхожу к Тканко и говорю:
— Товарищ командир! Александр Васильевич, расстреляйте меня!.. Вот я явился…
— Пойдемте, — командир повел меня в штабную комнату.
В штабе никого не было. Командир прошел к столу, открутил фитиль в лампе, чтобы было светлее.
— Закрой дверь, — приказал Александр Васильевич и сурово спросил: — Что случилось?
Я рассказал все без утайки.
— А где же те двое?
— Они стоят у сарая.
— Что они там делают?
— Ждут меня. Вас боятся…
— А это что у тебя? — спросил Александр Васильевич и потрогал рукой шишку на моем лбу.
— Это нас оглушили солдаты, когда брали «в плен».
— Мариненко! — позвал командир начальника штаба, открыв дверь.
Мариненко в ту же секунду появился на пороге, В прошлом он был штабным офицером и к службе относился очень ревностно. Вначале он командовал отрядом, затем его выдвинули на должность начальника штаба.
— Приведи сюда Спижевого и Алексеенко, — приказал командир, — они стоят за сараем. Да позови Джавахидзе.