После завтрака он пошел просмотреть свои мэйлы и сделать два звонка.
Звонок первый был в Германию – молодому коллеге с пустяковой просьбой: где-то в верхнем ящике его рабочего стола, среди прочих визиток должна лежать одна с фамилией Джонсон. Коллега нашел визитку и задиктовал телефон.
– Выброси ее, – попросил Яр, записав номер. – Она мне больше не понадобится, пусть не валяется зря.
– Ок, – сказал коллега, и Яру даже показалось, что он услышал легкий шелест кусочка картона, падающего в корзину для бумаг.
Второй звонок был в Штаты и длился немногим больше.
– Это Окиянин, – представился он и после паузы добавил: – Я согласен. Но у меня есть одно условие. Я приеду с дочерью. Ее мать может начать ее разыскивать. Мне нужно, чтобы меня никто не смог найти.
– У вас есть документы на ребенка? – спросил спокойно Джонсон. Если он и был удивлен, то ничем своего удивления не выдал.
– Да.
– В таком случае я не вижу проблем. Я гарантирую вам, что без вашего желания вас не побеспокоят.
– Хорошо. Я приеду через пару дней, о рейсе сообщу дополнительно. Пожалуйста, организуйте две визы в консульстве: одну на мое имя, вторую на имя Аглаи Окиянин.
– Не волнуйтесь. Кроме виз, вас будут ждать еще и билеты. Мы обо всем позаботимся.
– Спасибо. – Голос Яра был сух, но уже менее напряжен.
– Будем с нетерпением ждать вас, господин Окиянин, – на том конце провода положили трубку.
Яр вошел во внутренний дворик, где проживающие принимали завтрак, и сразу увидел Варю, сидящую за чашкой утреннего кофе в белом тонком свитере и новых джинсах. Сердце у Окиянина болезненно сжалось. Ты видишь ее последний день, сказал он себе. А вслух произнес:
– Любимая, неприятности на работе с переоформлением. Мне нужно будет лететь в Германию и, возможно, в Питер.
Варя посмотрела на него поверх темных очков:
– Мы возвращаемся?
– Нет, – Окиянин заставил себя улыбнуться. – Я поеду утрясать дела, а ты пока погуляешь два дня по Лиссабону одна. А потом ты или прилетишь в Петербург, или – напрямую в Париж, куда мы подъедем с Аглашей. Как тебе мой план?
– Буду без тебя скучать, – улыбнулась она и взяла его за руку. – Но план «про Париж» мне очень симпатичен.
Окиянин смотрел на нее долго и думал, сможет ли когда-нибудь заменить это безумно любимое лицо на другое: когда вырастет Аглая. Как с фотошопом – наложится новый овал, чуть-чуть ретуши…
– Ты так странно на меня смотришь, – она нахмурилась. – Все в порядке?
– Все хорошо. – Он поднес ее ладонь к губам. – Я просто не хочу с тобой расставаться.
– Это же только на два-три дня.
– Да, на два-три дня, – повторил он эхом.