— Ты, ты и ты! — громкий голос Мастера помешал Рею опять погрузиться в тягостные раздумья. — К стендам! Наушники и пистолеты возьмете на полках! Не толпимся! Стреляем по очереди! Если что — я буду в соседней комнате!
Он сразу же ретировался, предоставив курсантов самим себе, а Рей, оказавшийся среди «того, того и того», неуверенно приблизился к стенду и взял в руки пистолет. Черное, как ночь, и холодное, как сердце красавицы, оружие оказалось неожиданно тяжелым — куда тяжелее того, с которым юноше уже приходилось иметь дело. А еще — хоть его не торопили, хоть остальные курсанты не горели желанием побыстрее сменить своего товарища у стрелкового стенда, но… Очень хотелось отправить в сторону мишени все положенные пули, а лучше — отбросить смертоносную машинку куда подальше и самым позорным образом сбежать.
Это желание было настолько сильным, что Рей с минуту стоял абсолютно без движения, как пустынное солнце над головой путника, тщетно пытаясь привести мысли в порядок. Затея не удалась, зато нервы чуть успокоились, а руки перестали трястись.
«И то хлеб», подумал юноша, бросив взгляд на соседа, которым, вот уж совпадение, оказался Димас.
Хитрый и расчетливый пройдоха с суровым, до предела сосредоточенным лицом, был похож на древнего бога Локи, готового поразить недруга в самое сердце. Курсант Рах, казалось, не дышал, он вертел пистолет в руках, примериваясь, а, когда счел приготовления законченными, бросил: «Уши нацепите!» и, первым следуя совету, одел наушники.
Рей тоже поспешил отрезать себя от мира звуков, но оказался не столь проворен и его, пусть и самую малость, зацепил оглушительный грохот выстрела. Потом юноша ничего не слышал, да и не хотел слышать, ему хватало того, что показывали глаза… Димас, уверенно и твердо держа в вытянутой руке черный пистолет, казавшейся частью его тела, выпускал, именно выпускал, как выпускают из клетки на свободу птиц, пулю за пулей. И каждый снаряд вонзался в мишень. Рей, правда, не мог видеть, удавалось сокомнатнику поразить центр или нет, но почему-то не сомневался, что у курсанта Раха в отчете будут указаны только десятки.
«Мне тоже стоит заняться делом!»
Рей постарался сосредоточиться, взял пистолет поудобнее и, проведя карточкой рядом с сенсором, тщательно прицелился. Рука почти не дрожала, дыхание оставалось ровным, но юноша медлил. Он боялся чего-то, а чего именно — сам понять не мог. Неудачи? Да нет, какая тут может быть неудача? Показаться смешным? Да полно! Тут каждый второй трясется, как заяц, улепетывающий от волка! А Рей более-менее спокоен, твердо держит в руке оружие, примеривается к цели…