«А… была ни была!»
Прицел только-только совместился с предполагаемым центром мишени, и юноша нажал на курок. Потом еще раз. И еще. Он не знал, как правильно стрелять, как делать поправку на ветер, воздух или волю божью, он не знал, что лучше делать небольшую паузу после каждого выстрела. Он ничего не знал, просто нажимал на курок и все. А после, когда небольшой экранчик высветил цифры семь и восемь, несказанно удивился своей меткости. Ведь стрелял Рей практически наугад…
Когда юноша снял наушники, и звуки вернулись к нему, то сразу услышал слова Димаса.
— Следующий, — мрачно буркнул меткий стрелок и хулиган по совместительству. — Нечего прохлаждаться…
Сопровождаемый, как свитой, Гестасом и Мортом, он отошел в сторону и закрыл глаза. Устало так закрыл, будто отделившись тонкой пленкой век от остального мира. И только теперь Рей понял, какой тяжелой на самом деле была внешне легкая и уверенная точность, с которой сокомнатник посылал пули прямо в цель…
Да уж… Сам юноша-то обошелся легким испугом, если можно так выразиться. Хотя вот то неприятное ощущение, схожее со страхом… Было неприятно, даже мерзковато. Будто в грязную воду с головой окунулся. И, самое удивительное, это чувство успело за несколько минут пройти без следа, словно и не было его… Рей покачал головой, решив как-нибудь в другой раз подумать над этим казусом, и протиснулся сквозь толпу к выходу. Конечно, им нельзя покидать тир до окончания занятий, но ему хотелось оказаться подальше от стендов. Вот хотелось и все тут.
— Держи, — холодное прикосновение твердого пластика к пальцам и голос, раздавшийся почти рядом с ухом, заставили Рея вздрогнуть и даже немного испугаться. — Моя… кхм… подредактированная карточка.
Адам ослепительно улыбнулся на прощанье и вновь испарился без следа, оставив юношу, озадаченно взирающим на полупрозрачный прямоугольник.
«Ох! Вот не было у меня забот… Угораздило же связаться с этим змеем подколодным!»
Рей прекрасно понимал, что особого выбора у него и не было, но такая предрешенность и движение по намеченной, причем не им, дорожке, жутко злили юношу. Он привык всегда и все решать сам, и эта привычка сейчас оборачивалась против него же. Ведь в любой армии, в любой военной академии приходится постоянно подчиняться — уставу, командиру, ситуации… И принимать решения, за которые может потом быть стыдно. На душе могут скрестись кошки, тебя могут раздирать на клочки противоречия, ты можешь метаться в сомнениях… Но поступишь так, как надо. Армии, командованию, государству.
«Не стоило соглашаться на эту авантюру… Эх, не стоило…»