— Да что сказать, Иллар, будет с хлопца справный казак.
— Нет, ты мне все скажи, Иван, все, что заприметил, а что с него будет — то один Бог знает.
— Нет, Иллар, тогда давай ты мне скажи: что за хлопец, откуда взялся и как он Оттара одолел, а потом я говорить стану.
— Кузнеца сын он, пять лет, как к нам с Волыни перебрались, мать его гайдука убила, когда он ее снасильничать хотел. Тоже бывальщина занятная: как он согнул ее, задрал юбку и начал пристраиваться сзади, приметила у него нож-засапожник, согнулась тогда она еще ниже, выхватила нож из-за голенища и ударила снизу, промеж своих ног, прямо куда надо. Ну, он кровью и истек.
— Да, знатная баба — видно, в кого малец удался.
— Он у них маленько блаженный был: так ничего, но как крикнет на него кто или дети дразнятся, так он сразу в слезы, как дитя малое. Одна мать верила, что толк из него будет, все говорила: вырастет — первым казаком станет, не будет ему равных. Да и что сказать, стать у него отменная всегда была. И сила не детская, а быстрый — как стрела, да что толку, если с головой беда. Ну а третьего дня, когда он от Ахмета в лесу убегал, случилось с ним что-то — то ли головой о камень, то ли о дерево приложился, Мотря его яйцом откатывала. После того как подменили хлопца, вчера меня в лес вызвал, стрелу нашел, следы нашел, — я сразу смекнул, что Оттар с Загулей там были, даже связываться не хотел. Ну что ты докажешь: со стрелой в руках, без видаков, мальца ведь никто слушать не будет — все знают, что блаженный. Но, вижу, хлопец спуску не даст, начнет в селе крик, а у меня инородцев почитай двадцать семей в деревне, мне только вражды с казаками не хватает — и без того забот врагу не пожелаю. Да и Оттару, думаю, надо окорот дать: если привел своих подельщиков, то пусть за них ответ держит. Доказать, думаю, ничего не докажем, но хоть припугнем. Только начал я Оттара прижимать, малец слова просит, вышел в круг и давай Оттара винить, и ладно так лается, у меня так складно не выйдет… Ну, ты Оттара знал — тому много не надо было, он на морозе закипал. Ну и начал Оттар кричать: мол, порублю тебя на куски, а малец только этого и ждал — объявляй, говорит, атаман, поединок. А я возьми и объяви. Сам не верил, Иван, что поединок будет: у мальца-то и оружия не было, хотелось мне посмотреть, что Оттар делать будет. А Богдан выходит в круг с двумя палками в руках — еще в лесу он их вырубил, заточил и с собой таскал — и вызывает Оттара. Тот смеется: куда ты со своими тычками вылез, — а Богдан ему: я тебя, как трусливую собаку, буду палками гнать, если на бой не выйдешь. Тут закипел Оттар снова, выхватил саблю и бросился мальца срубить. Но Богдан ловко так одной палкой саблю отбил, а другой тут же Оттару руку разбил, саблю выбил, Оттар на него кинулся с голыми руками — ну и воткнул Богдан ему палку в горло. Всем сказывает, что святой Илья Громовержец ему является и советы дает. Вот такие у нас дела приключилась, Иван, потому тебя спрашиваю: что ты заприметил свежим оком?