— Вы и правда думаете, что Энний может быть еще опасен?
— А ты разве не заметила, насколько он изменился? — холодно откликнулся наставник. — Самоконтроль уже к нему вернулся, но беспокоит другое. То, что раньше скрывалось у него глубоко внутри, теперь слишком близко к поверхности.
— О чем вы говорите? — с недоумением спросила я.
— О том, что с самого начала было ошибкой давать ему дар крови. И дело не в том, что он полукровка. Опасно давать такое могущество существу с такой неустойчивой психикой. Если раньше он при всем желании не мог причинить кому-то слишком много вреда — силенок бы не хватило, то теперь… Энний сильнее, чем другие новообращенные, Тея. Уже сейчас я чувствую, что в нем происходит нечто странное. Демонская кровь в соприкосновении с вампирской дает такие причудливые сочетания, какие мы даже представить не могли. Как по мне, такое существо лучше было бы уничтожить, как неудачный эксперимент…
— Нет! — вырвалось у меня отчаянное.
Лицо Эрбина дернулось, он метнул на меня колючий взгляд.
— Не беспокойся, я этого не сделаю. Не хочу, чтобы ты и Гилера ненавидели меня до конца своих дней. Но скоро вы сами поймете, что это было бы лучшим выходом. И если этот парень совершит что-то непоправимое, я оставляю за собой право изменить решение.
— Ничего он не сделает! Мы с Асдусом будем присматривать за ним! — с жаром пообещала я.
Наставник скептически приподнял бровь.
— Ты ведь хотела еще кое-что узнать, не правда ли? — счел он за лучшее перевести разговор на другую тему. Я потерла лоб, растерявшись. В голове крутилось столько мыслей, что трудно было вычленить нужную. — О том, способны ли новообращенные на второй стадии испытывать эмоции, — мягко напомнил Эрбин.
Осознав, что наставник не упустил ни слова из нашего с Эннием разговора, я ощутила, как даже уши запылали. Но где он скрывался, что мы оба даже не заметили его? Хотя в том состоянии, в котором находились, это и не удивительно. Скрывая неловкость, я все же разлепила губы и произнесла:
— Так способны?
— К тому, кого считают своей парой, да. Если, конечно, испытывают к этому существу сильное физическое притяжение.
Я низко опустила голову, боясь даже взглянуть в лицо Эрбина сейчас. А потом ухватилась за вызвавшую сомнения формулировку:
— Вы сказали «физическое притяжение». Не любовь?
— Я сказал то, что сказал, — улыбнулся наставник. — И не хочу навязывать тебе выводы.
И вот понимай, как хочешь! Может ли быть любовь без физического притяжения? Наоборот, конечно, может. Асдус — живой пример. Но насчет первого варианта, трудно сказать.