— Элисон.
Я намеренно не стала называть фамилию. Ужасное подозрение, что эти двое ошиблись, приняв меня за кого-то совсем другого, почти переросло в уверенность. Что они сделают, когда поймут свою ошибку?
— Из какого ты клана, Элисон?
Я замерла, протянув руки к костру, в тщетной попытке изобразить, что слишком замерзла, чтобы отвечать на вопросы. Лгать не хотелось, я отвратительный лжец и всегда попадаюсь. Лучше уж молчать, оттягивая неизбежное.
Стоило все же сбежать по дороге.
— Ну, где наше прибавление, и почему у костра сидит человеческая девочка? — нарушил тишину нарочито бодрый голос.
— Ты ошибся, Ринглус, — откликнулась Тильда. — Я тоже сперва приняла ее за человечку. Но у нее есть чейнадх. И ты бы слышал, как она пела людям о холмах!
Пела? Я заморгала, уставившись на нее в немом недоумении.
— Ошибся, говоришь. Хм-м-м… давай посмотрим, — ко мне подошел миниатюрный человечек. Уж на что я маленькая, а он мне еле до плеча дотягивал. Но в остальном, кроме роста, тот, кого женщина назвала Ринглусом, ничем не напоминал карлика. Он был гармонично сложен, лицо его с правильными чертами несло несомненную печать интеллекта. Широкий лоб с большими залысинами, крючковатый нос, в короткой ухоженной бороде примерно поровну соли и перца. Темные глаза иронично щурились, рассматривая меня. Он взял меня за подбородок, заставил повернуть голову и коротко рассмеялся:
— Нет, Тиль. Это ты ошиблась. Типичная человечка.
Женщина тоже склонилась надо мной. Она больше не улыбалась.
— Откуда у тебя чейнадх, девочка? — жестко спросила она.
— Что?
Она вырвала из моих рук сумку и, не обращая внимания на мои протестующие крики, начала в ней рыться.
— Вот! — в ее руках была флейта.
— Отдай, — попытка отобрать инструмент не увенчалась успехом. Хотелось плакать от бессилия. Пусть бы бандиты забрали всю выручку, но флейта… Флейта Рэндольфа, все, что осталось на память о моем воине.
— Откуда это у тебя? — настойчиво повторила Тильда.
— Это подарок!
— Лжешь, — она отвесила мне пощечину. — Никто не подарит чейнадх. Тем более человечке. Чья она?
— Это подарок, — упрямо повторила я. — От моего друга. Отдай!
— Она играла на ней, Тиль, — напомнил великан Зигфрид.
— Играла? — брови Ринглуса скакнули вверх. — Как интересно. Отдай ей чейнадх, Тиль. Сыграй нам, девочка!
Я прижала флейту к груди. Больше всего хотелось сорваться с ней в обнимку и бежать, но я понимала, какой глупостью это будет. Поэтому медленно собрала инструмент. Погладила, прижала к губам. Показалось, флейта откликнулась, как живая, подставляя под пальцы полированный бок.