Глава 8. Опасная работенка
Рэндольф
— Не хочу, чтобы Терри уезжал! — она хмурится и надувает губы.
— Это ненадолго, — отвечает Рэнди.
— Ничего себе «ненадолго»! Десять лет!
— Это традиция, Элли. Он будущий десница тана, значит, должен пройти послушание у Мастера интриги.
Она отворачивается и шмыгает носом. Рэнди вздыхает. Он сделал бы что угодно, чтобы она не плакала, но пойти против традиций клана не вправе даже тан.
Будь Рэндольф старше и умнее, он бы ответил, что понимает ее чувства. И что ему тоже больно расставаться с братом.
Когда они встретятся через десять лет, Терранс будет иным. Мастер обтесает его, как скульптор кусок мрамора. Научит быть осторожным в словах и трижды осторожным в поступках. Научит планировать, думать, договариваться. Научит советовать тану, но не идти против его решений.
Что останется от прежнего друга? Смогут ли они сохранить то, что связывает их сейчас?
Будущий глава клана Танцующих-с-Ветром слишком юн. Он плохо знает себя и еще хуже — других. Его тоска — отражение тоски девочки, но он проживает ее, стиснув зубы, потому что его учили: будущему тану не к лицу слабости.
Элисон вскакивает, упрямо топает ногой. Огонек, солнечный зайчик на холме, кусочек живого творящего пламени.
— Я так не играю! Я королева или нет?
«Королева, — молчаливо отвечает ей мир. — Королева этого холма и этих менгиров. Человечка-с-тенью, девочка-колдунья. Давай, выпусти на волю своих птиц, прикажи облакам играть в догонялки. Твоя власть начинается и заканчивается здесь, твой друг все равно уедет, потому что такова его судьба».
Но она еще не привыкла к потерям и еще не знает, что такое смирение.
Рэндольф слишком поздно понимает: что-то не так. Исчезло солнце, небо над головой налилось синью — словно великан плеснул из гигантской чернильницы и над площадкой повис лязг и клацанье.
— Получилось!
Ослабевшие ноги не держат, но фэйри успевает поймать девочку в объятия.
— Смотри, Рэнди! Я смогла.
Рэнди обнимает ее — человечка-Элли, доверчивый рыжий котенок, одна невеста на двоих с братом. Обнимает и смотрит, как неумолимо и непреклонно движет свои веретена ткацкий станок судьбы. Отец рассказывал ему о машине, созданной богами для того, чтобы каждая тварь заняла полагающееся ей место в полотне бытия, о Хаосе, что стремится изорвать ткань в клочья, и Стражах, призванных охранять божественное творение…