— Она его не узнала, — в полном восторге запищала Фэй. — Одуреть можно! Вот Паоло обрадуется, когда услышит!
Я сидела с отвисшей челюстью. Ну конечно! Вот где я видела раньше эти бархатные глаза и нежные черты лица. Но как далека была гибкая серна от развязного наглеца!
— Так Паола на самом деле — мужчина? — зря я думала, что после Фэй ничто не сможет удивить меня.
— И мужчина тоже, — хихикнула скрипачка. — Временами. Хотя ей больше нравится девочкой. А жаль.
— Ничего не жаль, — фыркнула Тильда. — Проще зарезаться, чем разгребать выходки этого шельмеца. Как свинья, лезет в самую грязь.
В обычные дни скромная Паола скрывала в себе очаровательного нахала Паоло, как ларец скрывал драгоценность. Но временами бессовестный мальчишка прорывался наружу, чтобы устроить дебош на несколько дней. Фэйри не до конца контролировала эти превращения, зачастую мужчина в ней просыпался в самый неподходящий момент. Закатывая глаза и разве что не облизываясь от восторга, Фэй пересказала подробности одного подобного конфуза, когда молодой аристократ внезапно обнаружил, что сжимает в своих объятиях не прелестную полуобнаженную девушку, а хохочущего юношу. И все бы ничего, но юнец начал делиться с незадачливым влюбленным постельной наукой, щедро перемежая свою речь непристойностями, а напоследок предложил помериться рабочими инструментами — мол, надо же выяснить, у кого длиннее.
Как и предсказывала Тильда, Паоло вернулся под утро. Не избитый, но мертвецки пьяный. Весь следующий день он показательно страдал от похмелья, ныл и требовал внимания. Я провела несколько часов у его постели, выслушивая жалобы, скабрезности, комплименты и подробности его вчерашних похождений. Вопреки сложившемуся у остальных артистов впечатлению, двигала мною вовсе не жалость, а махровое любопытство. Но разговорить болтуна-Паоло оказалось не проще, чем молчунью-Паолу. Велеречивый фонтан слов изливался из него непрерывным потоком, и выцепить в этом информационном шуме что-то полезное не представлялось возможным. К вечеру болящий страдалец оклемался и тихонько улизнул, пока я ходила готовить ужин для труппы.
Когда же на следующий день я набралась храбрости прямо спросить у оборотня о его способности, он нагло улыбнулся и предложил показать. Наедине. И чтобы я тоже была голая, иначе он стесняется.
— Не лезь к Паоло, — вечером сказала Фэй. — Она же не спрашивает тебя про любовника и про флейту.