Карлики управились с седлом, шмыгнули в угол и растворились, как будто их и не было. Мне хотелось задать сразу столько вопросов, что я совершенно не знала, с чего начать. Да и не знала, захочет ли маг ответить.
Он вывел коня наружу. Дождь уже не крапал слегка, но лил. И небо сердито громыхало, намекая, что будет гроза.
— Готова к самой безумной скачке в своей жизни?
Я не была уверена, что готова, но кивнула.
Так и не поняла, как он в седле оказался. Только что стоял рядом, и вот…
— А я?
Он хлопнул рукой перед собой:
— Только так. Ни один конь не угонится за Гейлом.
Я хотела спросить, как же я залезу на коня, когда карлики утащили стремянку с собой, но поймала взгляд мага и поняла: это испытание мне. На находчивость. Я же в сказке, а в сказках герой всегда должен доказать, что достоин помощи.
К счастью, совсем рядом стояла колода. Я кивнула и влезла на нее, а маг меня подхватил и усадил перед собой.
— А куда мы поедем?
— К морю. Как иначе попасть на остров?
— Но будет буря. И ночь скоро.
Он рассмеялся.
— Буря — это прекрасно! Держись крепче.
Элвин
Вокруг бесновался ветер, чернота пеленала нас и хлестала плетями дождя. Вихри визжали, ревели и выли на разные голоса. А мы летели, рассекая тьму, грязь, воду и ветер. Гейлу не нужны маяки. Плоть от плоти бури, он не знает усталости или страха. И чем яростней негодовали ветра, тем быстрее скакал Гейл сквозь непроглядный мрак штормовой ночи.
К рассвету буря выдохлась, и Гейл перешел на шаг. Элли изумленно оглядывалась по сторонам. Привычные холмы и леса, окружавшие Рондомион, сменились камнями и скалами. То тут, то там вставали седые, покрытые мхом дольмены. Стало гораздо холоднее, а в воздухе запахло солью и морем.
— Мы так далеко уехали? — Она дрожала от холода, ее плащ и платье насквозь промокли во время скачки. Я обнял ее одной рукой, прижал к себе и невольно вспомнил, как соблазнительна рыжая без одежды…
Если забыть о ее неумелой лжи и попытке манипуляции с клятвой, Элли держалась замечательно. Не боялась, не задавала глупых вопросов, не ныла и не требовала к себе особого отношения.
Она начинала мне нравиться. По-настоящему нравиться. Проблема…
— В бурю для Гейла нет преград, кроме моря. Ты замерзла?
— Немножко, — она улыбнулась посиневшими губами.
Скалы расступились и вывели нас к обрыву. Впереди все пространство, что мог охватить взгляд, занимало серое море и такое же серое хмурое небо. А прямо у ног начиналась почти незаметная тропа, ведущая вниз, туда, где черные волны в клочьях грязной пены с обреченным упорством штурмовали скалы.