Дверь открылась неожиданно. Как раз в тот момент, когда я разглядывал колбу перегонного куба, до половины заполненную опалесцирующей бледно-розовой жидкостью, и гадал, что это может быть такое.
Я обернулся, вскидывая щит, и тут же расслабился. В дверях стояла женщина. Та самая жалостливая хромоножка, что выпустила мальца.
Очень удачно. Как раз собирался с ней побеседовать.
Она заметила меня, вздрогнула и замерла.
— Входи. Не стоит стоять в дверях, — предложил я, пожалуй, излишне доброжелательно. — Не рассчитывал, что ты вернешься ближайшие пару часов, но извиняться за вторжение не стану. Твое имя Кьяра, правильно? Поговорим?
— О чем? — хрипло спросила она, делая шаг навстречу.
— Дверь, кстати, лучше прикрыть. Да, вот так. О чем? Ну, например, о графе и любопытных ритуалах, которые он тут устраивает. И о маленькой комнатке в подвале этого дома.
— Вы из Храма? — она сделала еще шаг и замерла. Темные глаза уставились на меня с тревогой.
Правильное предположение и правильный вопрос. Если я из дознавателей Храма, ей не будет пощады, и неважно, что она всего лишь служанка.
— Нет. В некотором роде я представитель княгини. Ее беспокоит кипучая деятельность графа, направленная на ее братца. А я просто интересуюсь магами Хаоса. Можно сказать, я их коллекционирую. И попутно помогаю княгине навести в городе порядок. Могу обещать, что лично тебя правосудие фэйри не затронет. Разумеется, если расскажешь все, что знаешь.
Я почти не сомневался в ответе служанки. Сколько бы ни платил ей граф, жизнь дороже. Да и рассказ мальчика говорил в ее пользу.
На смуглом лице мелькнуло непонятное выражение.
— Брата княгини… Стормур фрой Трудгельмир, регент Хансинора?
— А ты, я смотрю, неплохо разбираешься в иерархии фэйри, — я прищурился, взглянул на нее внимательнее. — Монгрел? Нет, должно быть, квартеронка… М-м-м-м… воровские гильдии?
— Октаронка, — еще шаг. — Мой прадед — фэйри. Значит, вы пришли защитить жизнь регента?
Я кивнул. Тонкости моих отношений со Стормуром — не ее дело.
— Если добровольно расскажешь все, что знаешь, я сумею устроить, чтобы у княгини не было к тебе претензий. Сделаем вид, что ты просто выполняла приказ. Тем более что так оно и было.
Глаза женщины сверкнули ослепительной яростью. Она подняла руку, что-то кольнуло меня у шеи — мгновенная легкая боль, как от укуса комара. Я дернулся прихлопнуть наглое насекомое, и мир покачнулся…
— Ты даже не представляешь, насколько ты ошибаешься! — прошипел полный ненависти голос сквозь застилающий глаза туман.
Последняя мысль была на удивление дурацкой: «Какие комары в феврале?»