— Сеньорита хочет поиграть в игру «Соблазни меня»?
Его насмешливая и все понимающая улыбка так меня разозлила, что я фыркнула «Не подходи ко мне больше!» и убежала.
С утра мы не виделись. Надеюсь, он не принял мои вчерашние слова всерьез.
Ну где же он? Уже десятый час!
Он же не обиделся?! Не мог же он обидеться на такую ерунду?!
А вдруг он с Исой?
Я вспомнила эту женщину несколько дней назад. Вспомнила свою ревность, опасливое восхищение, неприязнь.
Княгиня фэйри. Повелительница Рондомиона. Соперница.
Неужели Элвин действительно выбрал меня, а не ее? Почему? Не переменит ли он теперь свое решение из-за моих глупых капризов?
От этих мыслей я просто не нахожу себе места. Накручиваю себя все сильнее и сильнее, представляя их рядом, швыряю книгу на диван и нервно хожу по комнате.
Он же проводит с ней целый день! И она его точно не станет отталкивать, и устраивать ему истерики, и твердить, что ненавидит!
Боги, ну почему я такая дурочка?!
Звук снизу заставляет меня слететь по лестнице. Я почти вбегаю в холл, уже не заботясь, чтобы демонстрировать показное равнодушие.
— Почему тебя так долго не было?!
— Дела, — буркает он, едва удостоив меня взглядом, и поднимается наверх, тяжело опираясь о стену рукой.
Я смотрю ему вслед, задыхаясь от возмущения. Я так его ждала, а он… он…
Первый порыв — устроить скандал, потребовать внимания, надуться. Но тут внутри меня словно вспыхивает ярко-красная надпись «Нельзя!». И где-то в глубине сознания появляется другая Фран — более спокойная, взрослая. Появляется, чтобы вполголоса заметить, что у Элвина тоже есть желания и потребности. Что он выглядит вымотанным до последней степени. Что мужественно терпел все последние недели мои капризы. Что, кажется, с ним сегодня случилось что-то в той части его жизни, о которой он так мало рассказывает. И что неплохо бы поддержать его или хотя бы не быть такой законченной эгоисткой…
Поэтому я даю ему время побыть одному, хотя все внутри кипит и требует пойти к нему, поговорить, расспросить. И осторожно стучусь в комнату, будучи готовой уйти по первому его знаку:
— Можно?
— Входи, Фран.
Он сидит, откинувшись в кресле. Лицо бледное, глаза закрыты, на виске часто бьется жилка. Я подхожу медленно, осторожно.
— С тобой все в порядке?
— Просто устал.
Черные круги под глазами, запавшие щеки и бледность свидетельствуют, что «просто устал» — в лучшем случае преуменьшение.
— Мне уйти?
Открывает глаза.
— Не надо. Иди ко мне, Фран. Только не брыкайся, ладно?
— Не буду, — обещаю я, усаживаясь на подлокотник. Распускаю волосы, как нравится Элвину, и обвиваю его руками за шею, прижимаясь щекой к щеке. — Расскажешь, как прошел день?