Он обнимает меня за талию и мотает головой.
— Не надо разговоров. Просто посиди со мной.
— Конечно…
И тут на меня находит.
Это похоже на волну, которая захлестывает с головой, на бурлящий гейзер внутри, на прорвавшуюся плотину, на пропасть, в которую падаешь так долго, что падение превращается в полет… Все мысли, все чувства сметает одно. В нем сразу восторг, нежность, готовность сделать что угодно ради человека рядом и счастье. Счастье, от которого слезы наворачиваются на глаза. Такое запредельное невозможное счастье, что почти больно дышать, почти невозможно его вынести…
Как будто я находилась в сумерках, а потом рядом вспыхнула сразу сотня солнц. И я сижу — ослепшая, оглушенная, не готовая к этому всепоглощающему чувству. И только хватаю воздух ртом, пытаясь отдышаться.
— Что слу…
Я не даю ему договорить. Соскальзываю с подлокотника к нему на колени, обнимаю, вцепляясь изо всех сил, приникаю губами к его губам и целую с голодной жадностью, словно пью родниковую воду в жаркий день и никак не могу напиться. Он, сперва опешив, отвечает мне. И в мире перестает существовать хоть что-то, кроме мужчины рядом, а сотни солнц — они не вокруг, они внутри, во мне. Их яростный восхитительный свет рвется наружу, заставляет полыхать щеки, толкает на безумства. Слишком много тепла для меня одной…
Он отрывается от моих губ, чтобы вопросительно заглянуть мне в лицо.
— М-м-м… сеньорита, что это было? То есть не то чтобы я против, мне просто интересно, по какому поводу…
Я, всхлипывая, утыкаюсь ему в плечо и пытаюсь успокоить стучащее барабаном сердце. Боги, дайте мне слов, чтобы выразить все, что я сейчас чувствую!
— Ты хороший.
— Ого! Это что-то новенькое, — за насмешкой в голосе слышна растерянность.
— Я люблю тебя! — говорю я, вжимаясь в его тело, целуя шею.
Это похоже на помешательство. Самое прекрасное в мире помешательство. Но почему так сильно и так внезапно?
— Большой прогресс. В прошлый раз нам на это потребовалось десять лет, сейчас управились за пару месяцев… — его голос прерывается, а потом он стискивает меня в объятиях сильней. — Не слушай меня, Фран. Я несу чушь.
Я и не слушаю. То, что рвется из меня, что звенит внутри восторженной струной, не нуждается в словах и ответных признаниях. Оно не нуждается даже в поцелуях и большей близости. Я и так чувствую, что мужчина рядом навсегда стал частью моей жизни, и мне просто безгранично хорошо оттого, что мы сейчас вместе.
Неужели это и есть любовь?
— Ты вспомнила?
— Нет. Я просто поняла, что люблю тебя.
Я помню множество кусочков нашей прошлой жизни. Они вспыхивают перед мысленным взором яркими искрами, проступают прорехами в темной кисее, окутавшей двадцать лет. Две жизни, которые я забыла. Жизнь без него — второе замужество, выкидыш, расставание с нелюбимым и опостылевшим человеком, учеба, выигранные дела. И жизнь с ним — путешествия, разговоры, ссоры, примирения.