Он развернулся и, не оборачиваясь, зашагал туда, где его ждал самолет. Туда, где его ждало новое будущее и спасение. Туда, куда ему необходимо было идти. Без меня. Мои колени подогнулись, потому что ноги потеряли всякие силы. Дэниэл поддерживал меня, поэтому успел поймать, прижав спиной к своей груди.
— Нет!.. — охрипшим голосом прорычала я, смотря на исчезающую спину Химчана. Я не могла кричать, ведь если он услышит — он может остаться и погибнуть. Но и молчать я не могла. Надорвано и бессвязно, я шептала одно. — Нет, нет… я хочу быть с тобой, не бросай меня… не бросай меня…
— Тише, тише, вы встретитесь, Шилла, встретитесь, — шептал Дэниэл, успокаивая меня и держа, пока силуэт Химчана не испарился. Я вырвалась, показывая, что смысла держать меня больше нет. Он разнял руки, и я шлепнулась на пол. Озираясь вокруг, я соображала, что делать дальше. Я будто потеряла нить, по которой выбиралась из лабиринта. Где я, кто я? Похоже было, что Химчан увозил с собой и себя, и меня, но почему же я была здесь? Что за часть меня пропала? Я поднялась и, подорвавшись, подбежала к огромному окну, в которое видно было, как идут на взлет самолеты. Я приникла к нему так тесно, что меня стал промораживать его холод. Какие-то самолеты шли на посадку, но меня они не волновали. Я не могла оторвать глаз от тех, что ещё стояли на земле. Не знаю, сколько времени я так стояла, пока не увидела, как один из них набрал скорость и стал подниматься, выше, выше… Интуитивно я чувствовала, что это он, что Химчан в нём, что он улетает, покидая меня…
Я никогда не летала на самолетах, я не знаю, что испытываешь, когда сидишь в нем. Я никогда не интересовалась ими и меня не привлекала сама возможность полета. Я мыслила приземлённее, да и лететь мне было некуда и незачем. Но сейчас я словно поднималась с этим самолетом. Душа отрывалась от земли, она хваталась на крылья, за шасси. Я поймала себя на том, что скребу ногтями стекло, глотая слезы. Там, вверху, он там. Всё дальше. В этом бескрайнем небе. И этот небосвод вдруг стал таким ярким, таким красивым и насыщенным. Он весь наполнился смыслом, потому что в нем был самолет с ним. Счастливой дороги, удачной дороги, удачного полета, Хим… А я… в эту минуту, в этом месте я впервые почувствовала, что на самом деле осиротела.
— Шилла… — ощутив руку на плече, я повернулась к Дэниэлу. Самолет уже давно растаял за горизонтом. — Поехали, у нас ещё много дел.
Дэниэл поковырялся в машине, чтобы окончательно оформить видимость насильных действий Химчана; Красная Маска хитроумно и яростно вырвался, принудив помочь ему с побегом. Когда всё было сделано, молодой человек помчался в участок, сообщать о случившемся. Я ехала с ним, не принимая ни в чем участия. Понимая моё состояние, он не лез ко мне, и даже не обращался. А может, просто не хотел или не знал, о чем со мной говорить. В любом случае, мне это было на руку. Уже подъезжая, мы опомнились и начали сочинять версию, как я оказалась на крыше и что там делала. Я не соглашалась ни на какие версии, если бы мне пришлось свидетельствовать против Химчана. Я физически не смогу сказать, что это он замышлял убийство и выполнял их. Я скажу правду и выдам Сунён, но одновременно с тем я понимала, что Химчан не хотел бы, чтобы я сдала его сестру.