— Если мы скажем, что ты появилась в последний момент, позже Хима, то твои показания разойдутся с показаниями Сунён. Мы же не знаем, что она уже сказала. — Я промолчала. Мне нечего предложить. У меня нет никаких идей на сей счет и мыслей. У меня есть здоровенная боль в груди и боль в душе. Больше ничего. И никого. Ощущение пустоты и безысходного одиночества. — Ладно, посиди тут, я пойду, всё узнаю…
Дэниэл оставил меня в машине, и я словно отключилась на неопределенное время. Мне было так плохо, что я не чувствовала себя. Голова гудела и всё ещё слышала гул аэропорта. Руки безотчетно сжимались, боясь потерять последнюю ощупь жесткой кожи куртки Химчана. Губы сомкнулись и по щекам, мимо них, стекали молчаливые слезы множившегося страдания. За окном сыпал снег, а я увидела в нем дождь, под которым однажды подбежала к автомобилю Химчана и попросила подвезти. А потом он так грубо со мной разговаривал… я улыбнулась воспоминаниям. Мне тогда было немного страшно ехать за город, но с первого же раза я неосознанно доверилась ему. Целиком и полностью. И не зря. И все те открытия, которые каждый раз происходили, когда я была с ним! Любитель животных, связь с бандитами, прошлое убийцы, разбитое сердце в теле хладнокровного преступника, боязнь крови, несмотря на род деятельности. Всё в нем удивляло и поражало, завораживало, привязывало ещё сильнее с новыми знаниями о нем. А та сорвавшаяся ночь любви? Боже, ну как такое могло случиться? Почему же это закончилось ничем? Если бы мы тогда всё-таки соединились, он бы сильнее почувствовал мою любовь, он бы ответил мне взаимностью. Повторится ли когда-либо подобная возможность? Всё зависит от моей мачехи. Ненавижу, когда моя судьба зависит от людей, которых я ненавижу. К счастью, кажется, я теперь избавлена от Ти Сола. Делает ли это меня безработной? На что я буду жить дальше? Неважно, это всё сейчас так неважно по сравнению с тем, что я должна получить возможность улететь в Нью-Йорк, как можно быстрее, и найти Хима. Всё остальное потом, когда я буду там. Уж я-то не пропаду нигде, а вот как же он без меня? Его обреченное лицо, едва окрасившееся бледной прозрачной одухотворенностью в последний миг… как он там будет один?
— Нам повезло, — Дэниэл плюхнулся рядом, вернувшись. — Сунён ещё не пришла в себя и молчала, не сказав ничего. Её попросили приехать завтра для дачи показаний, я, надеюсь, успею сговориться с ней, чтобы она нам подыграла. Это в её интересах, мы же её отбеливаем тут. Шилла?
— Да? — повернулась я к нему, плутая глазами по пейзажу за лобовым стеклом.