— Что случилось? — шепотом поинтересовалась я, чувствуя хорошо сокрытую панику Химчана. Нет, нельзя это было назвать паникой. Скорее это осознание попадания в неловкую ситуацию, которая вызывает в его голове бурную мозговую деятельность. Для представления Химчана волнующимся или боящимся чего-то моё воображение опять оказалось недостаточно развитым.
Его руки легли по сторонам от меня, не касаясь, но тело фактически прижалось к моему.
— Там человек, — выдохнул он мне в ухо, — он знал меня немного в прошлом. Не хочу, чтобы он меня тут заметил. Скажи, когда он пройдет, ладно?
— Хорошо, — кивнула я, но тот самый Дэниэл остановился со знакомым и начал затяжную беседу, — а кто он такой?
— Сын главного прокурора Сеула. Юрист, — Химчан говорил так близко со мной, что каждое слово приподнимало короткие волоски за моим ухом. Мне это стало дико приятно. Впервые для себя, на рабочем месте, далеко от Джело, я почувствовала возбуждение. Я никогда никого не хотела, кроме Джело. Он был моя первая и единственная любовь, но сейчас происходило что-то неладное. — И много ещё кто, но об этом история умалчивает.
— И что тут делать такой солидной персоне? — продолжала я тихонько обмениваться с ним фразами, хотя когда мы старались смотреть друг на друга, наши губы едва не соприкасались. Мои щеки краснели и горели, несмотря на мороз.
— Это мне самому интересно знать.
— А зачем ты сам приезжал к Ти Солу? — мне хотелось, чтобы этот Дэниэл подольше потрепался с кем-нибудь, и мы ещё постояли вот так, но он договорил и скрылся внутри здания. — Солидная персона ушла.
— Отлично, — Химчан оттолкнулся от стены и выпрямился, — хочешь знать зачем? Расскажу, если уедешь со мной.
— Опять кататься? — ухмыльнулась я, но уже предвкушала победу над собой своего любопытства.
— Можно поехать снег лопатами расчищать, но тут я ничего не скажу, — увидев в моих глазах полную капитуляцию и сладкое поражение перед соблазном узнать что-то, он добавил: — зови своего смотрящего.
Я окликнула Серина и, когда он подошел, Химчан заплатил ему за остаток ночи, сказав, что домой меня тоже сам доставит. Мой друг направился к своему автомобилю, но я задержалась возле Санха, которого караулили пара ребят, ожидая, чтобы Коул вышел и уехал, прежде чем дать парню полную свободу.
— Ну, как ты? — я погладила его по плечу. — Всё будет хорошо, правда. Ты верь. Вы же оба живы и здоровы. Все трудности — временные. Это точно.
— Шилла, — он взял мою руку и пожал, словно прощаясь. Мне не понравилась тусклость его взгляда. — Только не говори Чжеджи о том, что тут было, ладно? И обо мне ничего не говори, что меня выкинули и всё такое. Ещё будет переживать… не скажешь? Обещай.