Среди пирующих за столом, добрая половина походила на сенонов. Они ловили мой взгляд и улыбались в ответ. Да и расселись они как можно ближе. Поэтому я не очень удивился просьбе Бритомария взять под свое покровительство его род. И удивился лишь тогда, когда вождь сенонов заговорил о десяти тысячах воинов, что находятся сейчас на службе у отца Понтия в Кавдии. Сеноны Бритомария по-видимому в настоящий момент были единственной военной силой, на которую мог рассчитывать Пирр от поддерживающих его самнитов. Я же мысленно восславил Богов, ибо воины Бретомария по большей мере воевали на лошадях, и не встреть я его в Беневенте, то вполне мог столкнуться на поле битвы позже. И тогда принесенная жертва у Канн оказалась бы напрасной: Пирр, потерявший фессалийскую конницу, мог бы воспользоваться услугами всадников — сенонов. В тайне от Понтия мы договорились, что Бритомарий с утра уедет из города, что бы через неделю присоединиться ко мне у Капуи.
«Я буду ждать столько, сколько необходимо», — пообещал я Бритомарию, понимая, что его всадникам предстоит трудный для лошадей переход в горах Самния.
В полдень, на следующий день после пира, что закатил гостеприимный хозяин Беневента, меня разбудили крики и бряцание оружием.
Спустя некоторое время, потребовавшееся, что бы натянуть штаны, сапоги и рубаху, у входа в покои, выделенные мне для отдыха, обнаруживаю кельтов с обнаженными мечами в руках и Понтия с самнитами, настроенными весьма недружелюбно.
Мальчик едва только увидел меня, закричал:
— Предатель!
Чувствую, что если сейчас же не заговорю с ним, то его люди тут же бросятся в бой. Гася дрожь в коленях, улыбаюсь и громко, что бы услышали все вокруг, отвечаю ему:
— Стал бы предатель спать так крепко, что проспал завтрак? — Не давая возможности опомниться разгневанному юноше, жестом руки приглашаю его войти, — Обсудим это?
Понтий если и сомневался, то недолго. Он дал знак своим людям оставаться на месте и решительно двинулся ко мне, не обращая внимания на мечи Хоэля и Сколана.
Оставшись наедине с ним, решаю, что лучше дать ему возможность выговориться, молчу, понятное дело. И правильно делаю. Малыш тут же разразился проклятиями, поминая всех известных ему демонов, но их имена и то, как Понтий жестикулирует, воспринимаю спокойно. В прошлой жизни трехэтажные лингвистические конструкции в импрессивном изложении вокруг меня звучали не редко. Только бы сдержать смех, ведь мальчик может и вправду обидеться.
— Не стоит так ругаться, друг мой. Объясни лучше, что так взволновало тебя? — Слава богам смышленый юноша тут же высказался по сути: