— Великий царь, эта война никому не принесла бы ни славы, ни богатства, а твоя женитьба и есть залог мира, — отвечаю и снова не понимаю, почему лицо Пирра вытягивается в удивлении.
— Мне сообщили, что твоя кавалерия атаковала тусков, едва те вышли из своей крепости. — Эта новость для меня стала сродни удару молнией: вначале онемели ноги, потом за секунду пришло понимание, что с этого момента мои отношения с Этрурией безнадежно испорчены. Бритомарий не задумываясь или напротив, хорошо все взвесив, что по большому счету не важно, выполнил мой приказ. Больше всего на свете я хочу сейчас знать, поддержали ли атаку сенонов мои дружинники или нет.
— Я думаю, что именно мое стремление к миру по воле богов, таким образом, и проявилось. Полагаю, что ты и сам знаешь — туски никогда не стремились к миру с тобой. — Пирр склонил голову, соглашаясь и жестом руки пригласил к пиршественному столу. Сгорая от любопытства и наполненный тревогой, я все же принимаю приглашение. Довольный всем Пирр больше вопроса о женитьбе не поднимает.
Испытываю невероятное облегчение, услышав Вуделя.
— Бренн, я все сделал, как ты приказывал. Щитоносцы беспрепятственно покинули лагерь тусков и построились в две линии в низине. Греки всполошились, но, увидев наши спины, успокоились, хоть и не положили оружия, но остались у стен города. Я повел наших всадников на дальний холм, и едва мы взобрались туда, как увидели, что туски колонной выходят из лагеря. Они уходили на север. Только я подумал, что пришло время присоединиться к тебе, как услышал шум битвы. Мы поскакали на шум и встретили раздосадованного Бритомария. Он обрушился на колонну тусков, но те, оказалось, ожидали его атаки. Навстречу его всадникам полетели пилы и манипула за манипулой вступали в бой, прикрываясь щитами. Растратив легкое оружие, туски пустили в ход пилумы. Они не жалели лошадей, протыкая им животы.
Я не знаю, сколько бойцов потерял Мариус, но Бритомарий в бешенстве. Туски здорово потрепали сенонов, и ему пришлось уносить ноги. — Пока Вудель шептал мне на ухо о том, что на самом деле произошло, я позабыл о необходимости скрывать эмоции. Улыбаюсь, веря, что ничего непоправимого не случилось.
— Ты все верно сделал. Зови к столу Бритомария. Я не стану его корить и найду способ утешить его. Еще найди декуриона Сервия и пригласи его присоединиться к нам. — Наверное, Вуделю самому не терпелось поскорее сесть за стол, ломившийся от еды и вина. Стараясь выглядеть величественно, Вудель степенно отправился к выходу, но по мере приближения к распахнутым настежь дубовым дверям, ноги его двигались все быстрее и быстрее. Впрочем, внимания на него уже никто не обращал. Пирр поднял кубок и заговорил.