Мои ребята разозлились. Это хорошо: в бою такое настроение не помеха.
Походной колонной мы вышли между холмами и остановились. В новом панцире и алом плаще я стал перед строем и толкнул речь: " Солдаты первой центурии уже радовались победе. Мы — нет! Я видел, чему вы научились за эти дни. Верю — сегодня мы победим!». — Новобранцы застучали пилумами по щитам. Шум на холме поутих.
Командую: «В одну шеренгу становись!», — красиво, без суеты походная колонна рассыпалась, перестроившись в одну шеренгу по центуриям. — «Центурии! На первый третий, расчитайсь!», — вокруг стало так тихо, что счет «первый», «второй», «третий» слышался очень хорошо, летя над холмами.
«Пусть задумаются, чем это мы занимаемся», — не без ехидства подумал я. — «В три шеренги становись!» — как на тренировке! Стали. — «Первая центурия — на пра-во! Вторая центурия — на ле-во! Шагом марш!», — стою, смотрю.
Когда центурии разошлись шагов на пятьдесят, кричу: «Стой!». — Остановились и уже без команды развернулись фронтом к противнику. Это мы так договорились.
Я побежал к своей центурии и стал в строй.
Стоим уже минут пятнадцать. Наверное, в ставке до сих пор не поняли, что строиться привычным для них образом мы не собираемся.
Проходит еще минут пять. Звучит буцина. Командую: «Шагом марш!», — слышу команды Септимуса.
Идем в атаку двумя центуриями в плотном строю. Первая манипула стоит спокойно на холме. Разве, что вторая линия подтянулась шагов на двадцать. Интересно, о чем они сейчас думают?
Решаю, пора. Громко кричу: «Клин!», — Септимус, молодчага, дублирует. Перехожу на бег, выставив вперед щит.
Чувствую удар тяжелого дротика. Останавливаюсь на мгновение, отбросив скутум. Изготавливаю пилум к броску. Мое место занимает первый с право.
До линии обороняющейся манипулы не больше десяти шагов. Вижу растерянность на лицах легионеров. Мечу пилум, кричу: «Барр-а-а-а!», — крик подхватывает вся центурия.
Сшиблись. Прошили первую линию сразу. Перед второй изрядно щитов потеряли, но и сами дротиками выбили приличную брешь. Триарии ощетинились длинными хастами — поздно: Мы их забросали не хуже, чем получили сами в первом состязании. Холм наш!
Кричу: «Черепаха!», — перестраиваемся, по ходу поднимая щиты противника с земли. Сквозь щель между скутумами вижу, что у Септимуса все хорошо. Он тоже строит «черепаху». Стали. Замерли.
Я в полной мере насладился победой, видя, как тупят центурионы первой. Почти вечность для любого боя они строили солдат в линии спина к спине, готовя атаку на «черепах». Ну-ну! Побежали, наконец. Попрыгали, сверху проверив, на прочность панцирь «черепахи». Смельчаки, получив удары пилами по ногам, скатились на землю.