Решили, что с охраной — спокойнее.
Будущих охранников сразу же потянуло на подвиги: похваляясь друг перед другом, они стали размахивать топорами, бороться и стрелять из луков по подброшенным деревянным мискам.
Слава Богам, ко мне никто не приставал с предложением покуролесить. Уж очень утомили меня и погоня и этот пир. Провести остаток ночи с любимой Гвенвилл сил все же хватило.
* * *
Уснув под утро, встали с выгоном свиней в рощу. Эти поджарые, вечно голодные твари так орут по утрам, что проспать сможет разве что только глухой. Слава Богам Гвенвилл уже не так спешила, как вчера.
Мы съездили на реку, выкупались. Плотно позавтракали в компании Уэна и Хоэля, ночевавших как компаньоны всадника в доме.
Надев на себя все лучшее, неспешно выехали в Мутину.
Пленников с надетыми железными ошейниками, сковали попарно и, усадив на двух крепких лошадей, взяли с собой, что бы свидетельствовали они о коварстве инсубров.
По дороге я завел с пленниками разговор. Они без утайки поведали обо всем.
Узнал я, что в Мельпуме (совр. Милан) — главном оппидуме (укрепленное поселение, замок, город) инсубров, недавно умер Гратлон — их король. Его сын Дионат не смог удержать в повиновении всадников. Ну не обладает, будто он твердостью руки отца.
А тут еще и лингоны угнали в половине деревень инсубров скотину и посевы пожгли. Мне сразу стало понятно, что между смертью старого вождя и приходом на земли инсубров другого кельтского племени — лингонов есть связь. И что воевать с инсубрами глупо. Один из пленников, указав на товарища по несчастью, того, кто в основном и снабдил меня информацией, сказал: «Он тоже лингон!».
И тут же выяснилось, что правильным будет считать, что на инсубров напали лигуры (собирательное наименование древних племен населявших северо-западнаю часть современной Италии). Тем интереснее стало быстрее попасть в Мутину, узнать, что решат вожди бойев.
Добрались к вечеру. От этрусков в Мутине остались только белые стены, да загаженные навозом, мостовые. Деревянные дома, по большей мере с соломенными крышами ничем не отличались от деревенских.
Правда увидел я и каменные строения. К такому дому у круглой площади когда-то бывшей этрусским форумом мы и подъехали
Нас вышли встречать две рабыни. Они узнали Гвенвилл и стали обнимать ее как родную. Нарадовавшись встрече, повели моих компаньонов и пленников к конюшням. Мы с Гвенвилл вошли в дом.
За дверью, оказался большой зал с растопленным камином.
Первая мысль: «Куда я попал? В сауну? На улице градусов двадцать пять. А тут под пятьдесят не меньше», — у камина в деревянном кресле сидит крепкий старик.