Комлев, наконец, нашел время, чтобы раскрыть журнал со статьей Нанди. Он боялся, что она будет отличаться нелюбимой им наукообразной вычурностью слога и докторальным тоном, что отобьет у него охоту доискиваться смысла. Опыта, а тем более привычки читать научные тексты у него не было, да еще и на чужом языке. Но журнал, где работала Нанди, был не научный, а, скорее, общественно-политический и даже отчасти литературный, поэтому Комлев зря пугал себя надуманными трудностями. Сама Нанди работала в женском отделе журнала, и можно было догадаться, какие вопросы она ставит в своих работах и даже пытается разрешить. «Что нужно и является наиболее важным для женщины, особенно африканской, чтобы почувствовать себя свободной и даже счастливой?» — читал Комлев начало статьи, поглядывая при этом, уже по привычке, в окно, где можно было видеть всю ширь Мфолонго. Их только что обогнал, что было обычным делом, какой-то небольшой пассажирский теплоход. Сейчас наверху стоял вахту Оливейра. Комлев продолжал читать:
«Ей не нужно равенство с мужчиной, ей не нужно осваивать несвойственные ей мужские роли, она должна почувствовать себя всего лишь равноценной ему, но служить только своему предназначению. Между полами должно быть взаимодействие, сотрудничество, а не достижение одним из них превосходства над другим. Но в традиционных обществах Африки все взаимоотношения между мужчиной и женщиной были построены на противопоставлении друг другу и отчасти даже на противостоянии. И этот ненужный и вредный антагонизм охватывал все стороны жизни. Создавалось впечатление, что мужчины еще в древний период истории добились превосходства над противоположным полом, видимо, благодаря своему физическому преимуществу, и теперь у них не проходит беспокойство, переходящее в страх, как бы это превосходство у них не отняли».
Далее Нанди писала о том, что в африканских обществах поддерживалось мнение, что удел женщины — это семья, рождение и воспитание детей, а имущество, власть и закон должны были находиться в руках сильной половины человечества. Еще она писала: «Мировые религии тоже не были особенно милостивы к женщине. Так, одна из самых древних, иудейская, не позволяет ей даже молиться рядом с мужчиной. Того же придерживается и самая молодая — мусульманская».
Комлев нетерпеливо заглянул в конец статьи, решив, что всю ее он еще прочтет, когда закончится речная часть рейса и они войдут в озеро Кигве. А в конце статьи он прочел следующее:
«Африканская женщина является олицетворением плодовитости и еще стабильности во всем, потому что она является хранительницей дома и очага. Поэтому мир и гармония в обществе, не только африканском и традиционном, но и современном, зависит во многом от нее. Никто не будет отрицать, что изначальная агрессивность и наклонность к насилию, свойственная определенной и задающей тон части мужчин, вела к войне между племенами в прошлом и продолжает вести, в частности, к военным переворотам, вооруженным столкновениям и в современной Африке. Бескровная, но напряженная борьба женщин с мужчинами в африканском обществе (но и в других обществах тоже) вызывается, скорее, обстоятельствами и проявляется как протест против мужской агрессивности. В ней больше стремления со стороны женщин к самосохранению, чем просто противодействия друг другу. Здесь нет конфронтации ради самой конфронтации. И в заключение можно добавить, что среди известных африканских женщин последнего времени не было ни одной, которая бы напоминала до крайности воинственных Голду Меир в Израиле или Маргарет Тэтчер в Англии».