Союзники оценили мощь русской артиллерии, оказавшейся в состоянии быстро и качественно сокрушить полевые укрепления. Атака началась почти на закате солнца, когда запас гранат на Камчатском люнете был минимальным. Уже после боя мичман Шёберг доложил на разборе операции, что до начала атаки боезапас составил по одиннадцати выстрелов на ствол. Солдаты выбегали из траншей, разворачиваясь в плотную цепь и становясь неудобной целью для гранат. Впрочем, цепь была не одна, за ней бежали ещё три.
Атака началась и на Волынский редут, однако малый гранатомёт на этом редуте, в отличие от больших на Камчатском люнете, имел хороший боезапас. А поручик Боголепов замедленностью мышления не страдал.
– По левому флангу пехоты, дистанция триста двадцать, пали! Картечница, товсь! Огонь по команде!
Расчёт оказался верным: англичане не успевали развернуться и попадали под губительные разрывы. Комендор Патрушев снова проявил выдающиеся способности, пристрелявшись с четырёх залпов. А после десятого разрыва английские пехотинцы откатились на исходные позиции.
Разумеется, поручик приписал это успешному действию вверенного ему гранатомёта. К тому же выводу пришли моряки у обычных орудий, все еще ожидавшие команды, и все офицеры редута. Вот почему и гранатомётчики, прекратившие пальбу, и артиллеристы застыли в ожидании нового штурма. Никому и голову не пришло, что противник лишь имитировал атаку.
На Камчатском люнете все пошло иначе, хотя атака неприятельской пехоты поначалу ничем не отличалась от таковой на Волынский редут.
Мичман Шёберг сообразил, что боеприпасов к гранатомёту может не хватить для отражения натиска, и гаркнул во всю силушку:
– А ну, Фрол, запускай картечницу!
Стрелок потратил, наверное, секунду на то, чтобы поухватистее вцепиться в скорострелку. Первая очередь пошла по центру разворачивающегося строя. Сшибло, наверное, человек семь – десять.
– Фролка, твою ж якорем поперёк… да с цепью… – хорунжий Неболтай заимствовал часть выражений из лексикона боцманмата Кроева, – что ты садишь в одно место?! Води стволом, распертудыть тебя!
Неболтай только-только закончил давать ценные указания, когда пули на одной стороне блина закончились. Отдать должное молодому картечнику – он довольно ловко отщёлкнул тяжёлый диск, перевернул его, присоединил к винтовке и снова повёл стволом под глухое «дух-дух-дух-дух».
Грозная красно-синяя волна пехоты накатывалась на люнет. Артиллеристы получили команду разрядить заряженные ядрами пушки в набегающий строй и зарядить снова картечью. Хорунжий залёг рядом с картечницей и посылал из собственной винтовки пулю за пулей в атакующих.