В кабинете уже находился полковник Тотлебен. Он и задал сакраментальный вопрос, ради которого пришёл. Тифор изобразил на физиономии глубокую погруженность мудреца в решение труднейшего вопроса философии. Получилось не особо убедительно, ибо ответ нашёлся быстро:
– Господа, никаких принципиальных препятствий к тому не вижу. Однако надо учитывать ряд условий, – последовал типичный лекторский округлый жест, – и главное из них: то место, откуда будет… э-э-э… подаваться взрывчатка, должно находиться в прямой видимости от того места, где она будет… э-э-э… действовать. Насколько понимаю, основная цель взрыва – разрушение вражеского подкопа, не так ли?
Российский военный инженер солидно наклонил голову:
– На какой глубине он проходит?
– Обычно от двух до трёх сажен. Не более четырёх.
– Тогда наши тяжёлые гранаты (те, которые шестьдесят фунтов) должны обрушить этот подкоп. Надо лишь правильно нацелить…
– О, я выделю вам людей, которые будут наводить.
Поскольку у инженера-полковника более вопросов не было, он испросил разрешения удалиться и получил таковое.
Но у Семакова были также планы другого свойства.
– Павел Степанович, вот какая сложилась ситуация с «Морским драконом». Он сейчас плотно занят доставкой боеприпасов сухопутных гранатомётов. Я осмелюсь предложить вашему вниманию оборудование двенадцативёсельного баркаса двигателями от наших иностранных партнёров. Думаю, узлов шестнадцать удастся выжать. Вооружение, к сожалению, поставить вряд ли удастся. Как мне кажется, он будет вполне в состоянии доставлять боеприпасы. А «Морской дракон» тем временем попробует пощипать неприятельские транспорты. Как думаете, Тифор Ахмедович, возможное дело?
– Поставить двигатели, разумеется, я могу, но насчёт предельной скорости обращайтесь к Риммеру Карловичу.
Но Нахимов проигнорировал явную попытку свалить часть ответственности на иноземного моряка и обратился напрямую к Семакову:
– Кого хотите командиром назначить, Владимир Николаевич?
– Боцманмата Кроева, Павел Степанович, больше некого. Могу я ему пообещать боцманский чин?
Думал адмирал недолго.
– Будь так. Я подпишу.
С самого утра на Камчатском люнете контузило контр-адмирала Истомина. Его тут же отвезли к госпоже доктору. Та уверила, что поставит пострадавшего на ноги в три дня. История не сдавалась.
Планы Тотлебена относительно обрушения вражеских камуфлетов остались невыполненными. Виной тому были действия французов и англичан. Началась пехотная атака одновременно на Волынский редут и Камчатский люнет.
Те офицеры, которые придумали новый образец тактики, так и остались в незаслуженной безвестности. Окажись она действенной, такого бы не случилось.