— Э-э-э… милейшие… — робко проблеяла я, — вы меня ни с кем не перепутали?
— Нет, королева моего сердца, вас невозможно с кем-то спутать. Вы — единственная, мой ангел неземной, — произнес герцог восторженным тоном и снова впился мне в ладонь горячим поцелуем.
— Как-то быстро это все у вас, — я осторожно подергала за руки, но оба мужика вцепились в них, как клещи. — Пару дней назад к палачу отправляли, кричали, что я ведьма, а теперь уже ручки целуете…
Его Светлость сокрушенно вздохнул и виновато опустил голову. Вслед за ним и слуги повторили это движение, по залу пронесся виноватый вздох.
— Да, моя любовь, я не признал вас сразу, и вы вправе меня наказать, но поверьте! — он встрепенулся, вскакивая на ноги, пнул блаженно застывшего толстяка, так что тот не удержался и упал на спину, и вновь схватил меня в объятия. — Поверьте мне, что я жалею о своей недальновидности каждую секунду, я ловлю каждый ваш драгоценный вздох, каждый взгляд…
— Ну ладно, ладно, — я оскалилась, пытаясь выжать из себя примирительную улыбку, — ангелу не мешало бы подкрепиться.
— Мэтр Жерар? — одна из герцогских бровей лихо заломилась, и в толстяка уперся проникновенный взгляд. — Моя невеста желает трапезничать!
Ого! Я потрогала свой лоб. Да нет, вроде температуры нет… а когда это я невестой стала?
— Э-э-эм-м-м… Ваша Светлость? — осторожно подергала я его за рукав, — что-то не припоминаю, когда это я стала вашей невестой?
Он окинул меня каким-то плотоядным взглядом и с пафосом произнес:
— Мадемуазель, прошу нижайше меня простить, но вы так поразили меня в самое сердце, что я принял желаемое за действительное. Вы достойны всего самого лучшего, и конечно же, предложение руки и сердца должно проходить в более соответствующей обстановке. Это все, — он широким жестом обвел зал и толпу, — делается для вас. Для вас в этом замке за столько веков впервые зазвучит музыка, и я открою бал с самой прекрасной женщиной, которую только видел…
— Кошмар! — пробормотала я, опасливо отодвигаясь. — Так мне еще и плясать придется?
В этот момент какая-то неведомая сила заставила меня поднять взгляд к каменным сводам замка. Будто кто-то взял меня за волосы и потянул, вынуждая посмотреть вверх.
Под куполообразным потолком сгустился знакомый черный туман, который прямо на глазах начал разглаживаться, превращаясь в плоскую поверхность цвета обсидиана. Буквально в считанные мгновения передо мной образовалось нечто вроде черного полированного зеркала, в глубине которого я с изумлением и досадой разглядела напудренные щеки и башнеобразный парик.