- Ниоткуда, - отвечал Калинович и потом, помолчав, прибавил: - У меня сейчас нечаянный гость был.
- Кто такой? - спросила Настенька.
Вместо ответа Калинович подал ей билет князя. Настенька, прочитав фамилию и приписку, улыбнулась.
- Какая любезность! Только жалко, что не вовремя, - проговорила она.
- Почему же не вовремя? - спросил Калинович.
- Конечно, не вовремя! Когда напечатался твой роман, ты ни умнее стал, ни лучше: отчего же он прежде не делал тебе визитов и знать тебя не хотел?
- Напротив, он был всегда очень любезен со мной, и я всегда желал с ним сблизиться. Человек он очень умный...
Настенька сомнительно покачала головой.
- Не знаю, - прибавила она, - я видела его раза два; лицо совершенно как у иезуита. Не нравится он мне; должно быть, очень хитрый.
Калинович ничего не возражал и придал лицу своему такое выражение, которым как бы говорил: "Всякий может думать по-своему".
Между тем Петр Михайлыч тоже возвратился домой и переодевался в своем кабинете. Услышав голос Калиновича, он закричал:
- Калинович, вы здесь?
- Здесь, - отвечал тот.
- У вас гость был, князь заезжал к вам.
- Знаю, - отвечал Калинович.
- Что ж вы думаете сделать? - продолжал старик, входя. - Э! Да вот вы кстати и приоделись... Съездите к нему, сударь, сейчас же съездите! Подите-ка, как он вас до небес превозносит.
- Зачем же сейчас? - вмешалась Настенька. - Не успел он завернуть, как и бежать к нему на поклон. Какое благодеяние оказал... это смешно!
- Ужасно смешно! Много ты понимаешь! - перебил Петр Михайлыч. - Зачем ехать? - продолжал он. - А затем, что требует этого вежливость, да, кроме того, князь - человек случайный и может быть полезен Якову Васильичу.
- Чем же он может быть полезен Якову Васильичу? Вот это интересно; этого я точно не понимаю.
Петр Михайлыч рассердился.
- Нет, ты понимаешь, только в тебе это твоя гордость говорит! вскрикнул он, стукнув по столу. - По-твоему, от всех людей надобно отворачиваться, кто нас приветствует; только вот мы хороши! Не слушайте ее, Яков Васильич!.. Пустая девчонка!.. - обратился он к Калиновичу.
- Я думаю съездить, - проговорил тот.
Настенька взглянула на него.
- Поезжайте, - подхватил старик, - только пешком грязно; сейчас велю я вам лошадь заложить, сейчас. - прибавил он и проворно ушел.
- Ты поедешь? - спросила Настенька.
- Конечно, поеду, - отвечал Калинович.
- А если я не хочу, чтоб ты ездил?
- Странное желание! - проговорил Калинович.
- Ну, положим, что странное, но если я этого хочу; неужели ты не пожертвуешь для меня этими пустяками?