— Учитель Ирвин говорит, что девочка ничего не помнит. Ей было всего шесть лет. Но мне кажется, это не так. Алисии снятся кошмары. Она не любит красный цвет, в ее комнате не зажигают камин. Мать сама отдала девочку в руки палачей. Умоляла избавить мир от порождения Тьмы, точно так же, как когда-то умоляла целителя спасти дочери жизнь, — голос девушки стал совсем тихим. Последние слова целительница произнесла почти шепотом, но Вероника услышала.
Холод пробежал по позвоночнику. Нет. Она отказывается понимать. Это…невозможно! Если будет об этом думать, просто сойдет с ума. Надо переключиться. Сейчас важно — помочь Ирвину. А Алисия…Она подумает об этом потом, когда и целитель, и сын поправятся.
— Слушайте, — Вероника посмотрела девушке в глаза, — Мне показалось, что присутствие сестры Ирвину в тягость.
— Разве?
— Пойдемте, проверим!
Они зашли в палату. Прислушались.
— Я думаю, тебе стоит поехать домой, — говорила сестра. — В поместье сейчас чудо как хорошо. Мы будем гулять…
«Смотри…» — Вероника мысленно прокричала это Рене, и даже схватила за руку. Неужели она не видит, как в глазах Ирвина появляются обреченность, тоска?
— Мама будет рада. И…
«А вот тут он точно вспомнил про спасенную девочку — ее, наверное, возят на колясочке…»
— Ты просто устал…
«Вроде бы неудобно громко спрашивать у больного — хочет ли он всего этого, но…»
Выручила Рене. Девушка подошла к сестре Ирвина, приобняла ее. Пробормотала что-то успокаивающее про то, что учитель, действительно, устал. И вывела из палаты.
— Вы же не хотите в поместье? — тут же спросила Вероника у целителя.
Да! Она не ошиблась! В глазах мелькнуло облегчение.
— Но и здесь вы оставаться не хотите?
Интерес.
— Вероника, — Ричард подошел, приобнял за плечи, — Как бы тебе ни хотелось помочь…Ты же видишь, дорогая. Он не реагирует.
Ричард задумался. Может, не стоило выливать два пузырька? Хватило бы, наверное, и одного. Но когда он увидел сына с пробитой головой, когда понял, что Тая пропала…
Вероника. Она так симпатизировала этой девочке, читала ему ее стихи. А сын? Как он ей скажет? Перед глазами тут же вставала картина: с любимого лица уходит краска, из глаз — блеск, и он еле успевает поймать жену, падающую в обморок.
Нет. Так он не желает.
Дверь бесшумно открылась, и вошли целительницы: рыженькая, никак не запомнит, как ее зовут, и леди Бартон. Обе внимательно прислушивались и одобрительно кивали…
Вероника накрыла руку мужа своей, слегка сжимая в благодарность за поддержку. Пристально всматриваясь в неподвижный взгляд целителя, она продолжала задавать вопросы: