— Хуже! Она татуировку с этой штукой сделала!
— Сделала что? Сядьте! И перестаньте кричать!
— Татуировку, — мужчина, обессилев, опустился на траву, обхватил голову руками, и заговорил тихо, еле слышно, — это…такой узор. Иголкой под кожу впрыскивается краска. На всю жизнь…
— Где? — спросила чкори.
Миро молча указал на поясницу. В голосе герцогини было что-то…Какая-то сила, заставляющая покоряться.
— Почему вы отказались от дороги? Чтобы заблокировать магию? — вдруг спросили его.
Надо же. Она…знает. Хотя чему я удивляюсь? Колдунья! Она все, наверное, знает.
— Дорога, — усмехнулся Миро. — Магия. Мои предки, сколько себя помню — они были защитниками. Воинами. И дорог в их жизни было предостаточно. А магия… Глупости это все. Неумение найти себя. Страх. Страх ответственности. Жаль, что я… — он сжал пояс, словно хотел разорвать его. Уничтожить.
— Вы, наверное, очень рассердились на дочь тогда? — женщина смотрела ему прямо в глаза.
— Да. Рассердился…
— Представляю, какой был скандал, — герцогиня осторожно забрала у мужчины пояс и спрятала в складках плаща.
— Вы считаете, что в праве осуждать меня?
— Ни в коем случае.
Герцогиня вспомнила о том, что так и не рассказала своему сыну правду. Пауль — его названый брат — в госпитале. Но мальчику ничего не грозит, а она так давно не видела Геральда. Ее сын предпочитал общаться с Паулем и Феликсом. Все-таки мальчишки, общие интересы. Но если бы только это…Внутри сердце сжалось от еще одной мысли…Геральд охотнее разговаривал с Вероникой, чем с ней.
Дарина вздохнула. И спросила, стремясь изгнать из головы мучившие мысли:
— Скажите, а вы Тае волосы в косы заплетали?
— Значит, Ваду… Ловушка…
Тая поежилась от холодного, сосредоточенного равнодушия, в котором не было ничего человеческого. Ледяной голос Эдварда был сухим, тихим, и звучал как… сама смерть. Девушка поняла вдруг, что водный маг сейчас нападет, и удар этот будет последним.
Перед глазами помутилось, песок поднялся, пеплом закружился вокруг, и она увидела, как падает Арвин. Очнулась, поняла, что это было лишь видение, и закричала:
— Эдвард, нет!
Синие пылающие глаза. Маг смотрит ей в глаза, но он ее не видит. Страшно.
— Эдвард, послушай меня, очнись! Арвин не в себе, ему же плохо!
Понимает, что на нее Эдвард обращает внимания не больше, чем на надоедливую мошку, что он сейчас попросту отстранит ее от себя и…
Девушка коснулась губами его губ.
Это было…как прыгнуть в море с высокой скалы. Какие твердые у него губы. И…холодные.
Тая замерла. Гнев мага прошел, она это чувствовала. Арвин спасен от смертельной расправы — она это знала. Но…