«Будто пролили кровь», — подумал Лукьяненко, с удовольствием вдыхая ароматный, свежий воздух. Женщина что-то пробормотала над его головой, едва коснувшись седеющих висков, и боль ушла. Чувствовал он себя намного лучше, надо признать. Над ними летела все та же птица, вот только вместо перьев — золотой песок.
Они пришли на поляну. Женщина села на траву, жестом приглашая его присоединиться. Огромная песчаная змея свернулась тут же. Вот ведь…чертовщина! Чертовщина и есть…
Что она задумала? Не на пикник же они сюда притащились…
— Расскажите мне о дочери.
Герцогиня Рэймская разложила вокруг себя вещи Таи, которые отобрала в ее комнате. Миро тяжело опустился рядом. Сердце сжалось…Где же ты, девочка?
— Это ее любимая игрушка. Кот облезлый. Она до сих пор, когда нервничает, прижимает его к себе.
— Не кот. Манул. Видите — пятнышки на макушке. Лапы толстые.
— Какая разница. Дикий. Домашний. Городской. Из каменистых степей Азии. Все равно кот.
— Для Таи это было важно. Она писала стихи. Вы знали?
— Стихи? Да все девушки в этом возрасте пишут стихи! Стихи, мальчики…Но только не она. Она… Вот это, — Миро взял в руки золотую медаль, покачал перед носом у герцогини, — для нее было гораздо важнее.
Он вздохнул. Потянулся за шпагой:
— Это ее шпага. Спать не ляжет, пока не надраит всю эту их амуницию. Форму, маску. Только на это деньги и просила. Нет чтоб на платья какие-нибудь там, косметику… Нет. Папа, мне нужна шпага. Папа, маска порвалась. Папа, я из обуви спортивной выросла. Папа, перчатки нужны еще одни, у нас соревнование скоро… Знаете… Это, пожалуй, все наше с ней общение и было. Нет, не всегда, конечно, но… Последнее время…
— А это? — Дарина осторожно, будто хрустальную вазу, подняла со дна саквояжа пояс. Точно такой же был и на ней.
— Странно… Я считал, что его выкинул. Много лет назад.
— Зачем? Это же… Это принадлежало вашей жене? Пояс — сила колдуньи нашего племени! Если бы мама Таи была жива, она подарила бы дочери такой же. В двенадцать лет. Скажите, а волосы вы…
— Хватит! — Миро вскочил, попытался вырвать пояс из рук чкори, но та оказалась проворнее. «Неплохая реакция», — мелькнуло в голове.
— Не трогайте!
— Ненавижу! Ненавижу весь этот хлам! Я сжег! Сжег все! Травы, книги на непонятном, тарабарском языке, вещи, шкатулку с драгоценностями отдал тетке, и вот это! Это тоже надо было сжечь! Где? Где вы это нашли? Откуда взяли?!
— Анук-Чи нашел. Под кроватью. У Таи был там тайник. Под паркетом.
— Я…хотел сделать ремонт. Она все откладывала. То соревнования на носу, то еще что… Лиса!
— Тая надевала его? Вы не знаете?